Отказной материал

К утру прибыл опер «убойного» отдела главка. Он был крут: служебный белый «форд» лихо воткнул в щель между двумя отделенческими «уазиками», в кабинет вошел без стука, устало опустился в кресло и небрежно положил на стол радиотелефон, тоже служебный. Разговаривая с Костей, он постоянно поправлял очки в модной оправе и косился на левое запястье, где сверкали тремя циферблата-. ми огромные многофункциональные часы. Полистав протоколы допросов, он несколькими штрихами обозначил план раскрытия преступления и рассказал пару историй из практики отдела. Допрашивать самостоятельно никого не стал, только накоротке, но очень энергично побеседовал с директором, блеснув прекрасным знанием бандитских понятий, «стрелочного» жаргона и пониманием проблем современных предпринимателей. Уходя, пожелал всем удачи и пожал руку почему-то одному только Ковалеву. Николаев в это время что-то писал и выглядел, очевидно, слишком занятым.

— Долго мы еще будем?.. — поинтересовался директор, опять входя в кабинет.

Ему никто не ответил, и он, разглядывая безвкусные плакаты на стенах, в очередной раз пожаловался:

— Только-только начали подниматься, обороты набирать… Раньше ведь как спокойно было…

— Спокойно? — удивился Николаев, отрываясь от своих бумаг. — А драка с поножовщиной две недели назад, это как, очень спокойно?

— Ну, так ведь тогда мы сами разобрались, никакого заявления не было! — Лев Валентинович непонимающе пожал плечами.

— Сейчас заявления тоже не будет — сказал Костя и, видя недоуменный взгляд директора, пояснил: — Будет протокол осмотра места происшествия. А мертвые писать не умеют.

В конце концов все задержанные были «отработаны» и отпущены по домам с обязательством явиться по первому вызову. Измученные бесконечной писаниной и игрой в вопросы-ответы, Ковалев и Николаев устало развалились на продавленном диване и пили кофе, закусывая печеньем, купленным в ночном магазине. Кофе имел отвратительный привкус, печенье не имело никакого вкуса вообще, тем не менее поглощалось и то и другое быстро.

Каждый думал о своем. Николаев с тоской вспоминал о запертой в сейфе горе материалов, многие из которых уже были просрочены, Ковалев решал, как лучше распорядиться двумя предстоящими выходными днями. Допив кофе, они поставили кружки на пол около дивана и закурили. Николаев решил плюнуть на все бумаги и отправиться домой. Ковалев наметил круг лиц, на встречу с которыми придется потратить уже начавшуюся субботу, а в воскресенье решил выйти на работу. Делать дома ему было нечего, просто отдыхать он сейчас был не в состоянии.

* * *

В субботу утром Вову разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, он посмотрел на часы: 09.40, — и беззлобно выругался. Кому приспичило звонить так рано! Вставать с кровати ужасно не хотелось, хотя он в общем-то выспался. «Позвонят еще три раза, тогда отвечу», — решил Вова. Дважды звякнув, аппарат умолк, и Вова, довольно улыбаясь, подобрал с пола пульт дистанционного управления и включил телевизор. Шла музыкальная программа, и, пристроив к стене подушку, он уткнулся в экран.

Отзвучала песня, и упорно молодящийся корреспондент, изо всех сил старавшийся скрыть свой зрелый возраст, приступил к интервью с членами группы. Четверо молодых людей — с одинаковыми прическами и одинаковыми после разгульно проведенной ночи лицами — клялись в любви к спорту, искусству, в вечной дружбе и уважении друг к другу. Специального покроя куртки добавляли их плечам необходимую ширину, а полупрозрачные белые брюки максимально выпячивали мужские достоинства. Когда какой-нибудь солист, отвечая на очередной предельно несложный вопрос, в растерянности умолкал и беспомощно шарил глазами по залу, корреспондент услужливо подсказывал потерянное слово. Иногда интервью прерывалось фрагментами музыкальных клипов или концерта, посвященного дню рождения одного из ребят. Откупорив на сцене бутылки с шампанским, музыканты принялись поливать зрительный зал, сопровождая сие действие хохотом и веселыми комментариями: «А нечего было в партер садиться!» Потом их показывали в ночном клубе, где они продолжали веселиться в том же духе. Задумчиво посмотрев на их куртки с подложными плечиками и выпирающие из тонких брюк коленки, Вова подумал, что, окажись он с ними в кабаке, за такие дела просто набил бы им морду.

Лежавшая на тумбочке пачка сигарет оказалась пустой, и, откинув одеяло, Вова пошел на кухню. В коридоре около зеркала он остановился, разглядывая свой торс. Впечатление было не очень благоприятное. Все-таки он опять начал заплывать жирком. Надо не лениться и возобновить тренировки. Переведя взгляд ниже, он остался доволен гораздо больше. Как бы то ни было, но здесь он явно не уступал ребятам из телевизора. Да и в остальном — пусть толстоват, но, случись какая проблема, он их порубит, как слабых одуванчиков. Повернувшись боком, Вова напряг бицепс, расслабился, потом, присев, резко взмахнул ногой так, что та оказалась намного выше подбородка. Нет, он еще вполне ничего, не утратил боевой формы!