Отказной материал

Алла прожила тридцать один год, окончила институт, исправно отрабатывала свою грошовую зарплату, имела мужа и массу интересных знакомых, но не обладала ни опытом, ни знаниями, ни связями, чтобы разрешить возникший вопрос. В глубине души она сознавала, что сама загнала себя в тупик и жаловаться теперь нечего, но легче от этого не становилось.

На следующий день после уроков Алла отправилась в ближайшее к школе 3-е отделение милиции. Особых надежд на помощь она не питала, но надеялась получить хотя бы дельный совет. Отделение располагалось в трехэтажном особняке старой постройки и имело довольно непрезентабельный вид; впечатление усугубляли несколько брошенных перед входом разбитых машин, пара обшарпанных «уазиков» и бородатый пьяница, скребущий веником асфальт перед крыльцом. На крыльце стоял пузатый старшина в зеленом бронежилете и с автоматом, курил «Беломор» и смотрел на мир усталым взглядом.

Миновав крыльцо, Алла оказалась в коротком темном коридоре, слева от которого располагалась дежурная часть. Толкнув дверь, она вошла в «дежурку», поразившую ее размерами, пустотой и бедностью. В одном углу громоздились ящики с помидорами и куриными окорочками, в другом стояла скамейка, явно выдранная из зрительного зала какого-то кинотеатра, на которой сидели четверо кавказцев. Они весело зубоскалили на своем непонятном языке и грызли семечки, следя, чтобы ни крошки шелухи не упало на пол. «Дежурка» была разделена на две половины невысокой фанерной перегородкой. По одну ее сторону, за пультом, сидел майор с пышными черными усами и приколотой к кителю табличкой с надписью «Дежурный», с другой стороны стоял сержант в заношенной форме и стоптанных ботинках. Над его задним брючным карманом из-под куртки высовывалась затертая кобура с лопнувшим швом, а на полу, около ног, источала острый запах бензина металлическая канистра. Майор и сержант азартно ругались по поводу лимита на топливо, невыполненных заявок и обеда — каждый хотел пообедать, но оба сразу уйти никак не могли. Появление Аллы, неуверенно остановившейся перед барьером, впечатления не произвело. Скользнув по ней взглядом, майор пожаловался, что за полдня не выпил и чашки чая, переключил что-то на пульте и лишь затем строго спросил:

— Что вы хотите?

Он говорил с каким-то неуловимым акцентом, и это сбило Аллу с толку. Все заранее подготовленные фразы вылетели из головы, и она вдруг почувствовала себя вызванным к доске учеником, который по собственной лени не выучил урок.

— Девушка, что вы хотите? — еще раз спросил майор. Сержант, подхватив канистру, вышел.

— Здравствуйте! Я хотела бы подать заявление.

Поставив на барьер сумочку, Алла приготовилась объяснить суть своей проблемы. Но майор вдруг снял с пульта телефонную трубку, свободной рукой энергично махнул в сторону двери и приказал:

— Идите на второй этаж! В уголовный розыск!

Алла вздохнула. Некоторое время она еще стояла, облокотившись на барьер, но потерявший к ней всякий интерес майор дозвонился до своего начальника и теперь жаловался на отсутствие бензина и невозможность сходить домой пообедать.

Дверь за спиной скрипнула.

— Коля! Я на территорию, — бодро крикнул молодой белобрысый парень и выскочил во двор.

Взяв сумочку, Алла отправилась искать лестницу.

Широкую, обитую зеленым дерматином дверь с табличкой «Уголовный розыск» открыл парень лет двадцати трех, коротко остриженный, в футболке и широких джинсах. Его плечи пересекали толстые ремни белой наплечной кобуры, а под мышкой слева виднелась пластмассовая рукоять пистолета, висящего в горизонтальном положении. Придерживая рукой дверь, он вопросительно смотрел на Аллу, и она решила, что оторвала его от какого-то важного дела.

— Здравствуйте, меня к вам послал офицер внизу. Я хочу написать заявление.

— По поводу чего?

— По поводу мошенничества. Я дала деньги одному человеку, а он не собирается их возвращать. Пятьсот долларов.

— Ага! — Парень взглянул на часы, потом кивнул в сторону выставленных в коридоре скамеек. — Подождите, пожалуйста, здесь. Я сейчас освобожусь, и мы побеседуем.

— Простите, а долго ждать?

— Ну, думаю, минут за десять я управлюсь.

Алла села на скамейку и начала заново прокручивать в уме заготовленный рассказ. Коротко остриженный парень, фамилия которого была Пахомов, вернулся в свой кабинет и возобновил прерванное занятие: обед с бутербродами и чаем и чтение газеты «Интим-пресс».