Отходняк после ящика водки

Ночью я совсем не сплю, ночью я бухать люблю.
Устало ты дышала и еле текла,
Но ты меня любила до самого дна.
Ногтями впивался я в бедра твои,
Тебя нагибал и просил: «Повтори!»
Бутылка водки! Бутылка водки!

У каждой бабы есть свои люляки,

И если ты не любишь темноты,
Смотри на женщин с жадностью собаки,
И уверяю я: увидишь ты
Эти люляки баб,
Жирные люлякибаб, сочные люлякибаб…
Люлякибаб…

Я так люблю бумажные цветы,

Я так хочу, чтоб голая ходила ты.

В детстве я так не любил ходить в школу,

В детстве я так любил свою кровать.
В детстве я так любил лежать на ней голым —
Голому намного удобнее себя чесать.
Но кончились деньги, лосьонов не купишь.
Толстые пальцы сложены в кукиш.
Кукиш большой и знакомый давно.
Вместо лосьонов нюхай говно.
У нас была любовь,
А теперь ремонт.
Ты целый день орешь.
Я устал как черт.
Ты не говоришь, как ты хочешь меня,
Ты думаешь о том, где бы нам денег занять.

Если твой запах – запах водки,

Если зубы – мягкий воск,
Если глаза цвета белого неба —
Скажи, зачем ты плывешь, Корабельный Пес?

И мы взяли вина, и так клево пошло,

И свое ремесло ты вспомнила, Люся,
Ты вспомнила, Люся!
Ты связалась со мной, как не попала домой,
В этом сизом дыму ты кричала: «Хочу!»

Я серый голубь.

Я самый плохой, я хуже тебя,
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь.
ЗАТО Я УМЕЮ ЛЕТАТЬ!

Летит над нами самолет,

Но он не сядет никуда.
Напрасно думает пилот,
Что не подействует трава.

(Из песни «Цветы в огороде», которая считалась визитной карточкой «Звуков Му».)

Знаешь, что все это значит,
Вся твоя самоотдача?
Ноль минус один, ноль минус один.
Ну что, теперь тебе лучше?

О ненаписанном он так: «Я пропил, скажем, 500 песен, которые людям, может, помогли бы. Втоптал в водку, в грязь. Кичиться этим, что ли?»

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА. В ЖАНРЕ ПРОПОВЕДИ

«Я посредством даденного мне Господом таланта рассказываю вам дни моей жизни, как у меня душа живет, что у нее болит, что ей кажется, она устроилась, хотя на следующий день все сыплется, как дела вот лично, конкретно со мной.

Я рос на Большом Каретном, и у нас было принято в начале 1960-х – выходили во двор ребята лет по 20 вечером, стояли, курили – и разговор часа на два. И вот в том числе, наверное, Высоцкий там стоял, он как раз в те годы там жил.

Я эмоциональный человек, я с 13 лет начал пить – портвейн и все это прочее. Я в ужасе: на что я потратил собственную жизнь, на какую ерунду я истратил свою жизнь – на эти все песни, пьянки, гулянки, беготню постоянную по домам, флэтам. Мы же по улице Горького как: выходишь утром в 11 на «Пушку», до «Трубы» вниз-вверх, и так до 11 вечера. И все было интересно, все было весело, (всего) хватало. Друзей встретишь, там по 20 нааскаешь на портвейн… было модно, драться там… Бывает, ходишь похмельный, без копейки денег – что хорошего? Пить – это очень тяжело, большая воля нужна. Намного легче не пить. Пить – это очень мужская, строгая вещь.

Ну ладно, так годик поживи, но не 10 же лет так вот метаться.

А потом иное, типа, пошло: журналистика, ну и что, там, в «Артеке» этом, пьяные ползали все по кустам за детьми? Можно, конечно, анекдоты рассказывать об этом, да, будет хи-хи, ха-ха.

Когда Элвис Пресли лежал, словно жирная жаба, на своем черном диване в Грейсленде и медленно умирал от наркотиков, как поступил Джерри Ли Льюис? Взял винтовку и пытался перелезть через забор особняка Пресли со словами: «Если Элвис не бросит наркотики, я его пристрелю». Может, и убил бы, если бы его полиция не схватила. А ведь были лучшими друзьями. Вот это дружба!