Отклонение от нормы, или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные (книга первая)

— Спасибо, Сашенька, я привыкла справляться сама.

— У нас дома, когда узнали, что я могу готовить, мужики всё перевалили на меня. Теперь я встаю около шести, делаю зарядку, и готовлю завтрак на шесть человек, — пожаловался я.

— Бедная девочка! — ужаснулась мама, — как ты это терпишь? Давно бы разогнала этих лентяев!

— Что вы, мама! Я уже без них не представляю себе жизнь. Особенно, когда утром идёшь их будить. Такие милые, славные мордашки! Будить жалко, начинаешь их целовать, они радуются…

— У тебя проснулся материнский инстинкт.

— Материнский? Может, я их просто люблю?

— Я и говорю, — засмеялась мама, — как детей! Я Сашу так же будила. Тем более, у тебя их двое. Женщина своего мужа тоже любит, как мать.

— Я заметил.

— Ты ещё не определилась, кто ты? — засмеялась Елена Владимировна.

— С такой жизнью приходится быть одновременно и тем, и тем. Если бы не Саша, никогда не согласился бы стать девочкой.

— Да, — согласилась мама, — в этом мире женщиной быть нелегко. Ты заняла правильную позицию. Вижу, как мальчики тебя слушаются.

— И не только мальчики.

— Ты настоящий вожак.

— Вожак стаи.

Елена Владимировна вздохнула.

— Ты думала, кем будешь?

— Мне нет и тринадцати.

— Если собираешься замуж, пора задуматься.

— Буду поступать в политехнический институт. Только пока не знаю, где. Это уже зависит от Саши. Где будет он, там и я. Скажет заниматься хозяйством, придётся сидеть и растить детей. А пока молодые, можно и побеситься.

— Тут ты права, пока молоды, не обременены детьми, можно и погулять.

— Я скучаю по… — замолчал, прикусив язык. Как можно рассказать, что скучаю по своей работе. Да, я живу насыщенной жизнью, но то, что въелось в подсознание за долгое время, напоминает о себе до зуда в руках. Я был электромехаником, и теперь всегда приходится напоминать себе, что к электричеству и механизмам ребёнка и близко не подпустят Даже хотел залезть под капот папиной машины, и поковыряться там. Летом попрошу всё-таки. Руки чешутся, до того хочется за руль.

— И по чему ты скучаешь?

В это время в прихожей загремел звонок, и я с облегчением выскочил из кухни. Пришли Саша и Толик.

Толик, едва вошли, не раздеваясь, обнял меня и прижался своей холодной курткой, всхлипывая.

Кое-как успокоив его, я спросил его, что случилось.

— Я боялся за тебя. Среди нас тебя не было, я весь извёлся.

Хмурый Саша передал мне пакет: — Мне хотели второй фингал поставить.

— Кто? — удивился я.

— Твой папа. Говорит, что так издеваться над своей девочкой он не позволит.

Когда я спросил, что он имеет в виду, он только зубами заскрипел, и сказал, что я совершенно о тебе не забочусь, потакая твоим опасным играм.

— Странно, — сказал я, — никогда он мне не говорил, чтобы я не дрался.

— Его руки уже тянулись к моему уху.

— Я был свидетелем, — глухо произнёс Толик.

— Ты давай, раздевайся, заморозил меня. Заболею ещё. Толик испуганно отпрянул: — Ой, что-то я совсем! Раздевшись, они прошли вместе со мной в Сашину комнату. Там, разглядев, наконец, моё лицо, Толик, открыв рот, обошёл вокруг меня, как вокруг новогодней ёлки.

— Ой, Сашка, какая ты…

— Страшная?

— Так тебе лучше.

— Я вот тебе покажу! Ты слышал, Саша, синяки мне к лицу!

— Как синяки?!

— Синяки, замазанные косметикой. Мне надоело ходить с синей рожей. Кстати, вы решили, куда пойдём?

— Во-первых, вы сейчас пойдёте за стол! — сказала мама Саши.

Нас накормили фаршированными блинчиками.

Саша с Толиком бросали на меня красноречивые взгляды.

Я понял, и сопел от негодования. Я всегда негодую, когда мне напоминают, что я тупой.

«Ладно, думал я, получите вы у меня блинчиков!»

Наевшись, мы немного посидели у Саши в комнате.

Толик прижался ко мне, обняв за талию.

— Я соскучился.

Саша притворно возмутился:

— У меня дома, при мне, почти законном муже!

— Я второй.

— Фиг!

— Уже отказываешься от своих обещаний?

— Ой, мальчики! — засмеялся я. — Вы меня делите? Драться будете?

— Будем! — хмуро сказали они хором.

— Хорошо. — у меня возникла мысль, — а что, если устроить бои без правил? Ну, почти без правил. Без летального исхода.

— ?

— После последней потехи непросто будет найти серьёзных противников, тренироваться в реальных условиях будет негде. Обычные тренировки не дают такого эффекта, приходится всегда сдерживать удар, а это уже входит в рефлекс.

— Нас не выгонят из спортклуба?

— Договариваться надо. Представьте атрибутику: вместо электричества-факелы, призрачный свет, дым. Арена освещена ярче, на ней в одних трусах, с обнажённым торсом — бойцы…

Саша представил, вдруг фыркнул, и захохотал.

— Ты чего? — удивился я.

— Ой, не могу! — Катался по кровати Саша. Наконец, немного успокоившись и вытерев слёзы, сказал: — Я представил в таком виде Бешеного Котёнка.

Тут не выдержал и Толик, повалившись рядом с Сашей.

Я обиделся, встал и отошёл к окну.

— Всё бы вам ржать над больным человеком, — проворчал я, — на себя бы посмотрели.

— Мы себя тоже представили, — сквозь смех сказал Толик, — что, я лучше выгляжу? В кимоно ещё более-менее, а так! — и снова захлебнулся смехом.