Отклонение от нормы, или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные (книга первая)

Дошли до кровати. Папа успел разобрать нары, и даже свалить всё у стены.

Ёкнуло сердечко. Надо оставить, как есть, когда ребята вернуться, всё сколотить опять.

Кровать была застелена, я забрался под одеяло, и провалился в сон.

Мне приснилось, что я — волчонок. Лежу на животе, в луже крови. Из растерзанного бока сочится кровь.

Я прикован цепью к будке. Я знаю, что в будке. Там Память.

Поэтому я не могу уйти. За будкой — Дом. С окном и переплётом в виде буквы Т. В окне горит свет. Я знаю, если свет в окне погаснет, значит, меня больше никто не ждёт. Тогда я перегрызу цепь и уйду. Куда? Сейчас скажу.

Из черноты прибегает Чёрный Щенок. Он подбегает, и начинает вылизывать мою рану. Становится легче, боль приглушается.

Чёрный Щенок необычный, у него в шерсти горят и переливаются искры.

Но это не простые искры. Если приглядеться, это галактики.

Чёрный Щенок зовёт меня с собой, погулять по Мирам.

Я отказываюсь, мне больно, у меня нет сил, меня держит тяжёлая Цепь Памяти. Когда погаснет свет в окошке…

Проснулся я как обычно, в шесть. Несмотря на саднящие раны, я сделал зарядку, правда, без особых нагрузок, потому что открылись раны.

Вспомнил, что вчера не сделал домашние задания. А, спишу.

«У кого ты спишешь?» — спросил внутренний голос.

И будто шилом проткнули сердце. Чёрная пустота заколыхалась, залечила укол. Отдышавшись, сходил, принял душ.

По привычке пошёл на кухню, начал делать завтрак на шестерых.

Душа взорвалась болью. Аж скрючило. Я сидел на корточках, упершись головой в стол, схватившись за живот Ни о чём не думал.

Вошла мама.

— Саша, что? Живот болит?

— Нет, Мама, душа сильно разболелась, а душа в животе, оказывается, — пропыхтел я, силясь подняться. Мама помогла.

— Иди, отдохни, я приготовлю завтрак.

Я не стал спорить, пошёл к себе в комнату. Сейчас я войду, а там спят вповалку ребята. Ощущение было таким ясным, что я поторопился.

В комнате никого не было, даже Юрика. Вой родился внутри меня, и замер в горле. Я забился в угол кровати и уставился в пустоту.

Я остался один.

— Саша, ты идёшь сегодня в школу? Иди завтракать.

Я вздрогнул и дико посмотрел на вошедшего. Тут же расслабился. Мама.

— Тебе надо идти. Скоро конец учебного года, да и нельзя тебе одному.

Там у тебя много друзей, много ребят тебя ждут. Не забывай, ты вожак. Нельзя тебе раскисать, что бы ни произошло.

Если бы ты знала, мама, что произошло.

— Дай руку, Саша. — Я протянул свою ручку. Мама взяла и вытащила меня из угла, повела на завтрак.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Может, отпросить? Видела я, как вчера тебя корчило.

— Ничего, мама, мне хоть и тяжело в первый день, зато быстро прихожу в норму. Что теперь отмечать в календарике?

— Так и отметь. Когда-нибудь установится нормальный цикл, а пока следи за собой. Тренировки не отменишь?

— Как же, недельку надо потерпеть.

— Правильно.

В школе меня уже ждали. Никто ни о чём не расспрашивал, половина ребят была на месте происшествия, и наверняка поделилась с остальными.

Только Валя смотрела на меня больными глазами.

Я понял, что она хотела от меня, и покачал головой:

— нет, Валя, я не был у него, я сам вчера еле пришёл в себя. Мало того, вчера у меня началось…

— Опять так же больно? — спросила Ленка.

— Да, причём в ванной. Мама хотела обработать мне царапины. Еле успел перевалиться в ванну. Так бы там и остался, если бы не мама.

Девочки понимающе повздыхали, мальчики, по крайней мере, большинство, ничего не поняли, но приставать за разъяснениями постеснялись. Как-нибудь, будет настроение, расскажу. Пусть знают.

— Правда, что Саша уехал? — решились у меня спросить. Я кивнул. Больно.

— Саша, можно, я пока буду сидеть с тобой? — попросилась Валюшка.

— Да, Валя, будем вместе бедовать.

— Командир, будем собирать стаю?

— Да, надо распределить обязанности, пока ребята болеют. Володя тоже вывихнул руку.

— Да, мы знаем.

Я даже не стал списывать домашнее задание. Как-то безразлично.

Двойки ставить не стали. Директриса всё узнала от Володи, на меня за это не злилась, жалела меня и гордилась сыном.

После уроков собрались в пионерской комнате. Еле поместились. Мне пришлось сесть на подоконник.

— Ребята, — обратился я к ним, — нам надо улучшить систему управления нашим отрядом, чтобы не получилось так, что отсутствие командира парализует весь отряд. Предлагаю разбиться на пятёрки, выбрать в них звеньевого, и так действовать. Самостоятельно. Естественно, не отрываясь от коллектива. Если ничего важного в городе не происходит, можно даже собираться в ограниченном количестве, советом звеньевых.

— По моим наблюдениям, вы давно дружите группами, общаетесь с самыми лучшими друзьями, так что, мне кажется, это будет не трудно. Если останутся одиночки, их нетрудно будет привлечь в ту или иную группу.