Отклонение

Неда. Нет, прошу тебя!

Коста. Я уже заказал!

Неда смотрит в окно. Потоки воды извиваются по стеклу. Официантка приносит два сухих треугольника. Коста тычет вилкой в пирожное, и оно рассыпается, словно сделанное из песка.

Коста. Попробуй! (Протягивает руку к ее пирожному, берет кусочек и подает Неде.)

Неда (с усилием глотая песочную массу). А чем он занят?

Коста. Боян? У него строгий распорядок дня. Расписание поездов ничто по сравнению с его расписанием.

Неда (с притворной небрежностью). А что сегодня значится в его распорядке?

Коста. Целая серия заседаний!

Она молчит, глядя на дождевые струи.

Коста. Я самый лучший его друг! За него пойду в огонь и воду!

Неда не отрывает взгляда от дождевых полос на стекле.

Коста. Чуть не забыл самое важное!

Неда с ожиданием смотрит на Косту.

Коста. Поедем на стройку!

Она снова смотрит на дождь.

Неда (рассеянно). Куда?

Коста. В Хаин-Боаз. На десять дней.

Неда. Когда?

Коста. В следующий понедельник.

Неда. А Боян едет?

Коста. Нет, у него это не запланировано.

Неда. Ты один едешь?

Коста. Нет!

Неда. А с кем? (Удивленно смотрит. на него).

Коста. С тобой! Поедем! Соберешься?

Неда (пораженная внезапной мыслью). Может, соберусь! На сколько дней, говоришь?

Коста (с надеждой). На десять… Решено! Едешь! По вечерам будем жечь костры до самого неба…

Дождь рисует на стекле причудливые изогнутые линии. Неда всматривается в них, загадочно улыбаясь…

Разрушенный бомбардировками дом. С потертым чемоданом, перевязанным веревкой, Неда останавливается у лестницы. Солнечное утро. Весна пришла и в эти развалины. Из щелей рухнувших зданий поднимается бурьян. Трава ручьями стекает по развороченной мостовой, словно хочет выплеснуться в город. Дерево поднялось над крышей разрушенного дома, как зеленое знамя всепобеждающей жизни. Только ветер временами поднимает смерчем пыль, напоминая, что эта неистовая весна бушует на пепелище.

Неда поднимается по лестнице, висящей в воздухе. Деревянные подошвы ее туфель с трудом удерживаются на выщербленных ступенях, и она цепляется за потрескавшуюся штукатурку стены. С каждой ступенькой растет ее смущение. Она медленно взбирается наверх, оглядываясь вокруг. Перед ней как декорация раскрываются внутренние помещения бывших этажей с отсеченными воздушной волной стенами. Еще видны старые обои в цветочках, залитые дождями, покрытые пятнами сырости, — остатки былого домашнего уюта. На нижнем этаже боком висит свадебный портрет, а на верхнем — треснувшее зеркало, в котором отражаются облака и стремительный полет ласточек. Неда поднимается на цыпочки, поправляет волосы, заглядывает в зеркало. У нее сейчас бледное, испуганное, как перед экзаменом, лицо. На верхнем этаже над пропастью качается детская люлька с гремящей погремушкой.

Засмотревшись, она не замечает, что нет ступеньки, и спотыкается. Чемодан, выпавший из ее рук, катится по ступенькам. Падает отлепившаяся штукатурка. Наверху открывается дверь, и с площадки свешивается Боян. Неда спускается на несколько ступенек за чемоданом. Он молча наблюдает за ней.

Неда. Коста уехал?

Боян. Уехал!

Она добирается до разрушенной ступеньки и в нерешительности останавливается. Боян с недоумением смотрит на нее.

— Он уехал сегодня рано утром!

Но она не хочет замечать его холодный тон, перепрыгивает через опасное место.

— Ты опоздала! — настаивает Боян.

Неда упорно поднимается, со страхом посматривая вниз. Дом напоминает глубокий, пересохший колодезь. Голова у нее кружится.

— Возьми же! — Неда подает Бояну чемодан.

В недоумении, он берет чемодан.

— Только не урони, там все мое имущество!

Боян растерянно смотрит на чемодан, потом на нее.

— Ты не пригласишь меня к себе?

Не оборачиваясь, он ногой толкает дверь, прислоняется к стене, чтобы пропустить девушку. Спина его вымазана штукатуркой. Неда, в измазанной юбке, переступает через порог.

— Какой комфорт!

Хромоногий стол подперт кирпичами, добытыми на развалинах. На столе чертежи прижаты камнем, чтоб их не унес ветер, который свободно проникает через щель в треснувшем потолке, заделанной досками и железом. Две старые железные кровати застелены солдатскими одеялами. На сбитой из голых досок этажерке стоят книги.

Неда ведет себя как дома. Разгуливает, подпрыгивает, пробуя надежность пола.

— О, держится! Хоро не выдержит, но танго — уж наверняка! — Неда делает несколько па.

Боян все еще торчит у двери с чемоданом в руке. Неловкость угрожающе нарастает.

— Он стоял посреди комнаты с чемоданом в руке и не знал, что делать! — театрально декламирует Неда.

Боян ставит чемодан посреди комнаты, как бы напоминая, что ей надо бы уходить. Неда делает вид, что не замечает этого. Повернувшись на носках, она подходит к окну и выглядывает наружу через стекло с паутиной трещин, заклеенных пожелтевшей газетой.