Открой дверь в прошлое

— В тот вечер у меня была возможность присмотреться к ней, и это все изменило. Наш ребенок — результат той ночи и причина, почему я попросил Шантель выйти за меня замуж.

— Что?

— Да ладно, Джулиан, не будь эгоистом! Ты расстроен, потому что хотел, чтобы она была твоим запасным аэродромом. Ну так знаешь что? Жизнь — это не только ты. Я поступаю так, как будет лучше для нее и моего ребенка.

— Ребенок?

Роман повернулся к двери:

— Джиджи…

— Ты сказал «ребенок»? Твой и Шантель? Только не говори мне, что я ослышалась.

«Почему здесь никто не стучит, перед тем как войти? Но разве эти Локетты когда-нибудь церемонились?»

Роман подошел к двери и запер ее на ключ.

— Нет, Джиджи, ты не ослышалась.

— Подожди, мне нужно сесть. — Джиана плюхнулась на стул напротив стола и вопросительно посмотрела на братьев. — А теперь объясните мне, в чем, собственно, дело.

— Это моя жизнь и мое дело, и вас она не касается, — отрезал Роман.

— Моя, мое… Тебе, черт возьми, следовало бы потренироваться отвечать на наши вопросы, потому что, как только об этом узнает отец, у него крышу снесет. А мама — да, она будет счастлива, как жаворонок. Она давно мечтает о внуках. Я рада, что ты первый, кто ожидает аист-доставки.

— Хватит язвить. У меня и так достаточно забот. Хотя Шантель и согласилась выйти за меня замуж, это дело еще нерешенное.

Джулиан усмехнулся:

— Значит, у нее все же может хватить ума, чтобы одуматься и вовремя сделать ноги?

Роман гневно сверкнул на него глазами:

— Есть некоторые моменты, которые нужно уточнить.

— Ром, не усложняй. Это же не футбольный контракт.

— Не нужно меня учить, сестренка. Все будет нормально.

Или, по крайней мере, он на это надеялся.

Глава 11

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Роман, когда они вошли в «Арию» — ресторан, где подавали блюда американской кухни. Современная живопись, белые скатерти и зеркальные стены создавали атмосферу гламура. Шантель не сомневалась, что он выберет какое-нибудь модное место. Однако их провели через зал и предложили спуститься в уютный винный погребок со свечами, где был накрыт стол на двоих. Ей это понравилось. Во всяком случае, это больше соответствовало ее стилю.

Для ужина она выбрала изумрудное платье-футляр с одним открытым плечом, туфли с асимметричными ремешками и серьги-канделябры.

Через минуту к ним подошла официантка и предложила винную карту. Шантель покачала головой. Роман тоже хотел отказаться, но Шантель посоветовала не делать этого. По крайней мере, один из них сможет расслабиться.

— Ты — чудо, — сказал он, задумчиво глядя на нее. — Я понимаю, почему Джулиан не хотел тебя потерять.

— Потерять?

— Я имел в виду…

— Нельзя потерять то, чего никогда не было. По крайней мере, в том смысле, на который ты намекаешь. Мы всегда были только друзьями.

— Только?

— Да. Только. Джулиан личность неординарная, но для меня это все же слишком… если ты понимаешь, о чем я. У нас бы просто ничего не вышло.

Роман улыбнулся.

Но она сказала это не для того, чтобы доставить ему удовольствие. Ей нравились оба брата. Но на каком-то элементарном уровне только с Романом она говорила на одном языке.

— Рад это слышать, — сказал он. — А теперь расскажи мне о себе. Я знаю, что ты психиатр и приехала из маленького городка.

Шантель не могла сдержать улыбку, хотя и чувствовала себя неловко. Едва зная друг друга, они уже поставили телегу впереди лошади.

Официантка вернулась, чтобы принять заказ, и их разговор прервался. Шантель выбрала омара, тушенного в масле, а в качестве основного блюда — морские гребешки. Роман заказал филе-миньон «Черный ангус».

— Что именно ты хотел бы знать? — спросила Шантель, когда официантка ушла.

— Расскажи мне о своей семье. Я уверен, что скоро познакомлюсь с ними. И конечно, я должен поговорить с твоим отцом.

Она прикусила губу.

— Ты действительно хочешь с ним поговорить? — Учитывая ее положение, это было уже немного поздно.

— Конечно. Я же южанин, — улыбнулся Роман. — Он у тебя кто? Фермер?

— Да. У него ферма в триста акров. Она уже несколько поколений принадлежит нашей семье. Мои братья тоже там работают. Недавно они расширили свою деятельность, добавив к традиционному скотоводству агротуристические и образовательные программы.

— Это впечатляет.

Шантель кивнула:

— Меня тоже. У них есть еще пекарня и фермерский рынок. Этим занимаются мои невестки. Для выпечки они используют наши собственные фрукты и ягоды.

— А почему ты оказалась в городе?

Шантель пожала плечами:

— Мне все же хотелось чего-то большего, чем могла предложить сельская жизнь. К тому же, глядя на свою мать — она была серьезно больна, — мне захотелось научиться помогать людям.

— Это достойно восхищения. Не сравнить с тем, чем зарабатываю я.

— Это не соревнование.

Официантка принесла закуску.

— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — сказал Роман, когда Шантель принялась за омара.

— Вероятно, модели, с которыми ты обычно встречаешься, питаются исключительно диетическими салатами или просто лениво ковыряются в тарелке.

Роман усмехнулся:

— Кого это волнует? А в твоей жизни был кто-то?

Она знала, что, в конце концов, они дойдут и до этого вопроса.