Открой свое сердце

В бешенстве комкая в руке полотенце, Кэрис сорвалась с места и понеслась прочь. Босые ноги с такой силой вдавливались в песок, что к тому времени, как она достигла тени сада, ободранные пятки прямо-таки горели. Но когда она вошла в кухню, ее уже начало охватывать раскаяние за несдержанность. За столом сидел, мусоля печенье, притихший Джош, и Кэрис пришлось взять себя в руки — мальчик не должен догадаться о происшедшем конфликте. Ее мучил стыд. Разумеется, она не имела никакого права вести себя с мистером Кеннеди подобным образом.

Полная решимости начать все сначала, Кэрис сделала глубокий вдох. Прочь самолюбивые эмоции, главное — судьба ребенка.

— Я сейчас говорила с твоим папой, Джош. Он просто восхищен тем, как ты ныряешь. Сказал, что…

Дверной проем заслонила какая-то тень. Кэрис обернулась, думая, что это Шафран с Тэрой на руках, но ошиблась. То был он, сам дьявол собственной персоной, и у Кэрис по спине уже привычно побежали мурашки…

— Я попросил, чтобы Кэрис и меня так научила. — На сей раз, против ожидания, он не бушевал и даже не сердился. По правде сказать, голос его звучал даже приятно. — У меня так никогда не получалось. Но Кэрис ответила, что еще подумает, вот я и решил обратиться к тебе, Джош. Как ты считаешь, няня согласится дать мне несколько уроков?

Опустив голову, Джош напряженно разглядывал свое печенье. У Кэрис перехватило дыхание при виде того, как бедный мальчик силится преодолеть какой-то мучительный внутренний разлад.

Кэрис снова бросила быстрый взгляд на прислонившегося к дверному косяку человека. Глаза их встретились, и в его глазах она с удивлением заметила понимание, даже — вот чудо! — необычную мягкость, словно он просил извинения за то, что был так резок. Чувствовалось, что Дэниел хочет найти общий язык с сыном, а это уже кое-что. Так и быть: она его извинит и подыграет ему — ради Джоша, только ради Джоша. Отведя взгляд, она направилась к холодильнику, чтобы приготовить всем прохладительные напитки.

— Я уже подумала, Джош. Это неплохая идея. Мы поучим его вместе — ведь у тебя теперь так хорошо получается! — Она беззаботно рассмеялась, пытаясь ободрить и развеселить малыша. — Только, держу пари, ничего у него не выйдет. Ну, да ладно, все равно посмотрим, как смешно он будет прыгать.

Но Джош явно не находил в этой затее ничего хорошего. К ужасу Кэрис, он швырнул на стол недоеденный крекер и пулей вылетел из кухни. Кэрис зажмурилась, как от боли. В следующую секунду ее заставил вздрогнуть звук захлопнувшейся двери — в детскую.

— Погодите немного, дайте ему время привыкнуть, — поспешно пробормотала она, ожидая, что Дэниел сейчас бросит ей в лицо очередное обвинение в скверном воспитании его сына. Но Дэниел, казалось, был совершенно сокрушен своим поражением. С угрюмым видом он опустился на стул, только что оставленный Джошем.

На миг Кэрис прониклась сочувствием к этому незадачливому отцу, уже не в первый раз отвергаемому собственным ребенком.

— Налить вам соку? — предложила она. И, не дождавшись ответа, поставила перед ним стакан с охлажденным напитком.

Она не знала, что сказать. Старшего и младшего Кеннеди, очевидно, разделяло какое-то переживание, столь глубоко затронувшее души, что Кэрис засомневалась, смогут ли эти двое когда-нибудь наладить отношения, которые должны быть между отцом и сыном.

— Он всегда и со всеми такой? — спросил Дэниел, кивком поблагодарив ее за угощение. — Угрюмый, замкнутый, злой на весь мир?

Прислонясь к холодильнику и отпивая маленькими глотками сок, Кэрис из-под густых ресниц задумчиво наблюдала за ним.

— Со всеми, кроме меня, — честно призналась она. — Джош неплохо относится и к Шафран, но не так доверяет ей, как мне. — Сказав это, она почти сразу же пожалела, что не скрыла горькой правды: если Дэниел Кеннеди хоть немного любит Джоша, то как больно ему, должно быть, слышать, что сын лучше относится к чужим людям, чем к родному отцу. — Не хочу, чтобы это звучало как похвальба, но я действительно единственная, чей авторитет он признает. — Кэрис тихонько вздохнула. — Вначале я чуть не сбежала. У нас с Джошем шла настоящая война. — Голос ее дрогнул, когда она вызвала в памяти все душевные травмы, пережитые ею и ребенком в тот период. Страшно представить, что было бы сейчас с мальчиком, отступись она тогда, как другие.

— Продолжайте, — отрывисто сказал он. Судя по тону, Дэниелу Кеннеди было нелегко слышать все это.

— Но мне было очень жаль его… Я сама мать и, как только представила, что кто-нибудь может так же равнодушно обойтись с Тэрой…

Слушатель на миг зажмурился.

— Думаете, я отказался бы поступить по-другому, будь у меня возможность? Во всяком случае, я плачу столько, сколько нужно, чтобы обеспечить сыну самый лучший уход! — сурово заявил он.