Открой своё сердце (СИ)

Тобирама несколько секунд прикидывал, не спихнуть ли его с колен на землю. Решил, что все же не стоит.

— Наглая учишачья морда.

Мадара рассмеялся. Звучало это так ласково, что просто смак!

— Но знаний у друг друга нахватались прилично, да… Интересно, а Хашираму в моём теле так же плющит?

Тобирама тяжело вздохнул. Сама мысль о том, что ани-чан сейчас ходит лохматым, вызывала жгучее желание усадить его и привести волосы в порядок. Но Хаширама сейчас был где-то в селении Учих — и Сенджу слишком хорошо знал брата, чтобы понадеяться на то, что он занимается там разведкой.

— Почему ты не стал все отрицать?

— А толку? Я всё равно палюсь, аки сопливый новичок. Да и влом мне не палиться. Солнышко такое тё-о-оплое, травка такая паху-учая…

— Ты палишься, как впервые добравшийся до чая Хаши малолетка.

— А у него какой-то особый чай? Я зна-а-ал. Тобирама, ну не нуди, пожалуйста. Тошно тебе меня видеть, да рука не поднимается убить? Отойди в тенёчек, займи себя чем-нибудь, — Мадара неопределённо взмахнул рукой.

— Вижу я сейчас ани-чана, — буркнул Сенджу. — Морду бы ему набить за такие подставы.

— Бггг. Надеюсь, Изуна не будет с ним слишком мил. Бггг.

Тобирама недовольно засопел. Происходящее ему категорически не нравилось, но как разрешить ситуацию, сходу придумать не получалось.

— Не дуйся, пуся, всё будет хорошо, — захихикал Мадара. — Кстати, тебе солнышко не напекает? А то я слышал, ты нежный в этом плане.

Взгляд Сенджу ощутимо потяжелел:

— Можешь не пытаться изображать из себя заботливость.

Мадара только улыбнулся:

— Спасибо, что разрешил, чо. Но реально, тебя не прожарит?

Сенджу поморщился:

— Какое тебе до этого дело?

Поведение Учихи… раздражало. То, что он при этом смотрел на Тобираму через глаза брата — единственного, чью заботу младший Сенджу принимал относительно спокойно, — раздражало вдвойне.

— Я просто представил, насколько хмурым ты будешь, если обгоришь. У меня тут травки, цветочки, расслабон… И хмурый шиноби под боком. Не порть идиллию.

— Наглая учишачья морда, — фыркнул Тобирама. — В отличие от тебя с ани-чаном, я не страдаю отсутствием здравого смысла.

— Вот сложно было сказать «отъебись, всё норм»?

— Учиха. Отъебись.

— Вот молодец, — Мадара разулыбался и прикрыл глаза, прислушиваясь к шелесту ветра.

Да, зрение Хаширамы не дотягивало до шарингана, но до чего же хороши были все остальные чувства! Это обоняние, эти тактильные ощущения… Это чувство текущей по телу чакры… Он даже своё тело не чувствовал так хорошо. Возможно, зрение слишком сильно забивает канал и не даёт развиться другим чувствам?..

— Ты лыбишься так, будто никогда в жизни не лежал на траве спокойно, — надолго Тобирамы все же не хватило.

— Ага, — отозвался Учиха, но потом решил поддержать общение: — Давно не лежал. А так спокойно — вообще никогда.

— Почему? — легкий интерес.

— Шило в жопе слишком большое.

— Серьёзно? — заинтересованность стала более ощутимой. — Личное или фамильное?

— В принципе, фамильное, но у меня особо выдающиеся размеры.

Сенджу помолчал. Природное любопытство подталкивало воспользоваться возможностью и хорошенько расспросить разнежившегося Учиху о природе шарингана — но Тобирама глубоко сомневался, что тот согласится на такую тему разговаривать. Или всё же скажется отсутствие того самого шила?

— Так что вы с ани-чаном планировали?

— Потроллить всех и посравнивать наших долбоклюев. А что? Больше не почешешь? Было так хорошо…

— Расчесывание в обмен на разговоры о додзюцу? Мне интересно, как происходит активация.

— Поглаживание. Как минимум два часа, независимо от того, сколько будет длиться разговор.

Тобирама хмыкнул. Учиха всерьёз рассчитывает подловить его и выдать всего пару фраз? Ну-ну.

— Идёт.

— Активация идёт через увеличение шила в жопе, точнее, конкретного чувства фрустрации. Когда пиздец как хочется что-то сделать, чакра полностью мобилизируется… но нифига не можется.

Сенджу запустил руку в волосы, начиная поглаживать Мадару размеренными движениями.

— Подходит любая эмоция?

— Теоретически да. Практически — нет.

— Почему? — пальцы принялись поглаживать затылок.

— М-м-м… Негативные эмоции в принципе сильнее и ближе к фрустрации. Не представляю, чтобы можно было почувствовать такую радость, что прямо взрываешься изнутри и в голове такое «крэк» от активации шарингана.

— Но твой шаринган активировался не от убийства, — заметил Тобирама.

— Ага.

— И что это была за эмоция?

Мадара приоткрыл глаз.

— Я не буду отвечать.

Тобирама усмехнулся, продолжая наглаживать:

— Это была решимость? Утрата? Обида? Злость?

Вторая рука, до этого свободно лежавшая на траве, коснулась пульса на шее. Далеко не всегда нужно, чтобы ответ был озвучен. Порой достаточно правильно сформулировать вопрос.

— Нет.

Лёгкая улыбка погасла, а уголок губ пополз вниз.

— Облегчение? Вина? Обречённость? Можешь не отвечать, — пальцы все также фиксировали частоту пульса. Шиноби умеют контролировать себя, но всё же редко достаточно хорошо, чтобы изменять ритм сердцебиения усилием воли. Особенно если тело — чужое.