Откройте Америку!

был абсолютно лишён, и с радостью восстановил меня в должности, причём

с повышением в несколько степеней.

Потеряв интерес к защите докторской, он продолжал свято верить в будущее

экономики, сотрясаемой особым типом реформ, которые он и ему подобные

в своём кругу прозрачно называли « периодом первоначального накопления ».

В ожидании следующей фазы перехода к рыночным отношениям начальник

не забывал регулярно давать мне прибавки жалования, компенсируя с лихвой

нараставшую инфляцию, и пока не обременял меня никакими обязанностями.

Мы завели, как и собирались, ещё одного ребёнка, маленького Павлушеньку,

и проводили с детьми долгие приятные часы на даче и в прогулках.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Освобождён от работы на других, я занялся своей кандидатской диссертацией,

которая пролежала без движения после написания десять лет.

Несмотря на то, рецензенты сочли её актуальной, и я получил все белые шары

в солидном учёном совете по квантовой радиофизике ныне, увы, покойной

Академии Наук СССР.

Я участвовал во многих мероприятиях Академии, вроде чудного симпозиума

на Эльбрусе, упомянутого выше, и вообще, ездил куда хотел, ибо мой начальник

подмахивал мне ближние командировки не глядя, и пользуясь тем, я посетил

Ярославль, Ростов, Кострому, Владимир, Углич и другие города Кольца.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Конечно, чаще всего я бывал в блистательной ещё столице, где после выпуска

поселился мой младший брат, купив частный домик в пригородных Люберцах,

в десяти минутах езды от метро.

Он удачно устроился в экономическую лабораторию института им.Плеханова,

в просторечии « Плешки », и сам приложил руку к созданию моделей перехода

от планируемого социалистического производства к нерегулируемому рынку.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Вероятно, именно потому прогнозы брата относительно перспектив Империи

отличались глубоким пессимизмом, и в компании его приятелей-экономистов

постоянно велись разговоры о необходимости быстрее покинуть пределы страны.

Он и его друзья потихоньку наладили связи с американскими дипломатами,

и заранее узнав о готовящемся массовом приёме иммиграционных заявлений,

организовали инициативную группу, круглосуточно посменно пикетировавшую

посольство США и державшую списки очереди, нараставшей как снежный ком.

Они включили в списки и меня с женой и детьми, и одесских родственников,

мотивировав это тем, что разрешение законно въехать в Америку не связывает

получившего его ровным счётом никакими обязательствами, но может оказаться

полезным и даже спасительным, если ситуация неожиданно станет критической.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Уcлышав о том, я переполошился не на шутку, поскольку учёный моего ранга

непременно имел форму допуска к секретным документам и давал подписку

о несношении с граждан(к)ами иностранных государств, и подача заявления

в посольство неизбежно привела бы к моему увольнению.

Брат, однако, заверил меня в полной конфиденциальности списка и пообещал

взять на себя все остальные хлопоты, так, чтобы мне не пришлось никогда

и ни перед кем засвечиваться и где угодно я мог бы с чистой душой утверждать

и доказывать свою непричастность к его нелояльным действиям.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я принадлежал к абсолютно « невыездной » категории жителей Империи и хотя

ценил желание брата обеспечить моей семье потенциальное убежище на случай

предрекаемых им великих потрясений, не видел в его усилиях особого прока,

впрочем, зная его характер, понимал, что ему не требуется ни моего одобрения,

ни разрешения.

Итак, поставивши меня в известность, он заполнил от моего имени прошение

на въезд в Соединённые Штаты и убедил сотрудников посольства принять его,

в обход существующих правил, заочно.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Следующий этап иммиграционной процедуры представляет собой интервью

для обоснования аппликантом фактами страха репрессий, и уклониться от него

не было уже никакой возможности.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Очередь на интервью пропускали через особый пост, где два советских офицера

проверяли и регистрировали, якобы в целях безопасности, паспорта входивших,

и подвергаться такого рода рентгеноскопии я, разумеется, не мог и не собирался.

Всё-таки брат и его друзья ежедневно держали для меня место в очереди,

пока однажды, в день годовщины октябрьской революции, будочка-ментовка

с утра не оказалась по какой-то причине пустой.

Сразу же за нами отрядили в Переславль машину и провели нас в посольство,

обеспечивши всех тёмными очками и прикрыв собой от посторонних взоров.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я не заучил никаких легенд о гонениях и предупредил наших доброжелателей,

что врать не буду.

Принимала нас юная стажёрка посольства, впервые проводившая интервью

и очень стеснявшаяся своего плохого русского.