Читаем Откройте Америку! полностью

в этой непременной принадлежности всякого американского более или менее

престижного жилища, то сразу почувствовал себя несколько не в своей тарелке.

Мне привычны очень высокие потолки, поскольку привилегированная семья

профессиональных и потомственных чекистов, где я вырос, всегда занимала

квартиры в роскошных особняках репрессированных классов, и во времена

моего детства белёные плоскости с горельефными ионическими бордюрами,

как правило, возвышались над паркетом на добрых четыре человеческих роста.

Однако здесь потолка, в прямом значении слова, не имелось вовсе, и взгляд

неопытного посетителя, вроде меня, мог долго подниматься по стенам, покуда

не задирая неприлично голову, тот не упирался глазами в крутые доски кровли

и толстые, словно бы закопчённые, стропила.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Торцевая же стенка шатра представляла собой огромную каминную трубу,

облицованную диким камнем. Огонь в очаге был уже разложен и горел вовсю,

заставляя мощный кондиционер нагонять в комнату волны ледяного воздуха.

По обе стороны широкого устья печи, забранного низенькой решёткой, стояли

гигантские кривые кочерги, лопаты, циклопические крючья, щипцы и клещи.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Совершенно другая картина открывалась, если повернуться к очагу спиной,

поскольку напротив каминной стены находился раздвижной стеклянный выход

на беленькую тургеневскую балюстраду, за которой по глади пруда скользили

разномастные утки и гуси и расстилались ровные изумрудные лужки с кустами,

густо обсыпанными крупными цветами, голубыми, аквамариновыми и розовыми.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Прислужницы накрывали длинный, застланный белой скатертью до пола стол

возле разверзстого жерла пылающего камина, и оттого эта часть помещения

выглядела ещё более средневековой.

Центральным блюдом ужина был всё тот же индюк, начинённый крошками,

коричневою горой возвышавшийся надо всем остальным и казавшийся целым,

однако каким-то очень хитрым образом рассечённый на порционные ломти.

Настоятель отдавал распоряжения по-гречески, и в его речи проскальзывали

такие знакомые нам слова, как « ог'ури » и « фас'ола ».

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Указав на индюка, он произнёс « галли-п'уло », и мой небольшой запас латыни

позволил без труда перевести выражение буквально - « французская курица ».

По привычке хорошего физика проверять все свои гипотезы, я мимоходом

задал вопрос о верности моего перевода хозяину, и тот, подтвердивши догадку,

заметил, что греческое слово отражает лишь иноземное происхождение птицы,

точно так же, как и английское « тёрки » не предполагает её родиной Турцию.

« Зато мы, американские греки, с особым удовольствием поедаем « турок »,

вспоминая о веках издевательства османов над своей страной », - добавил он.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Затем отец Николай спросил у меня, каково значение русского наименования

чудной заморской твари с красными висюльками на носу, и узнав о его вполне

достоверном смысле - « индейский петух » - справился, подают ли в России

индюков по случаю Рождества.

« О, нет, - отвечал я, - согласно традиции, мы жарим гусей, набивая им брюхо

твёрдыми зелёными яблоками. »

« Я бы, конечно, предпочёл гуся индюку, - вздохнув, признался священник, -

однако у нас в Америке гуси во многих местах считаются важной компонентой

экологической системы и являются предметом гордости и заботы общества

и даже тотемной птицей-предком некоторых аборигенных племён, и не вру,

меня самого бы зажарили живьём, если бы я посмел съесть одного из них. »

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Впрочем, стол настоятеля блистал разнообразием, и с оригинальным здешним

солёным окороком, запечённым в меду, мирно соседствовала чисто европейская

приготовленная на вертеле маринованная баранья нога, а со странными для меня

салатами из крупно посеченных сырых овощей или холодной пасты с уксусом -

брюссельская капуста, овечий сыр типа брынзы « фета » и оливки « каламата ».

Также я отметил блюда, такие, как баклажаны сотэ, популярные в российском

Северном Причерноморье, чью жизнь и культуру формировала в античности

эллинская колония Одессос, а позднее - торговый путь « из варяг во греки »,

по которому ладьи с лебедиными носами, водимые воинами в острых шеломах,

бывшими морскими разбойниками и идолопоклонниками, однако впоследствии

обращёнными в православное Христианство, бесперебойно снабжали Византию

выделанными мехами, экспортируя из Империи "деревянное" оливковое масло,

бусы, пурпур, ладан и златокованную ювелирию для женщин викингов и славян.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Прислужницы завершили сервировку стола и зажгли множество толстых свечей,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее