Откройте Америку!

Американцы всю эту превосходную полиграфическую продукцию называют

« мусорной почтой » и умеют мгновенно сортировать её, опытным взглядом

выхватывая из пёстрой груды важные документы, иммигранту же приходится

долго потеть над бумажками, чтобы, не дай Бог, не выкинуть конверт с чеком

федерального пособия или с билетиком вида на жительство, или с карточкой

медицинской страховки.

Нечего делать, и изо дня в день, исключая воскресения, когда госпочта

не производила доставку, я посвящал около часа разбору корреспонденции.

Газетку « Льва еды » я внимательно просматривал сразу, свежие сведения

о распродажах позволяли экономить время на охоте, однако и все остальные

многостраничные издания нужно было хотя бы перелистать, чтобы проверить,

нет ли внутри них какого-либо письма, попавшего туда по ошибке, и тут уже,

хочешь-не-хочешь, ты сравнивал цены, разглядывал девиц в ажурном неглиже

или у моря в купальниках, или фарфоровых кукол и так далее.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Приглашение на работу из Пентагона всё никак не появлялось, и я, удивляясь

нерасторопности американских вояк, о которых был прежде лучшего мнения,

выуживал раз в месяц из мусорной почты только семейное пособие да счета

за воду и электричество.

Конверт ведомства, выплачивавшего нашей семье денежное довольствие,

ничем от иных не отличался, зато содержал сложенный втрое гербовой лист

с водяными значками, вооружёнными молниями орлами и заковыристыми

подписями государственных казначеев. Посреди него прописью и цифрами

было начертано магическое сочетание чисел - триста девяносто два доллара

и шестьдесят один цент.

Сумма выплаты, контрастируя со стоимостью всякого здешнего товара,

очень логично оканчивалась не девяткой ( сравни с ценами в первой главе ),

но единицей, ибо по законам человеческой психологии, шестьдесят один,

переводя счёт в следующую десятку пенни, подсознательно нам кажется

намного больше пятидесяти девяти.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Напомню, первый месяц проживания семьи в « Дубах » оплатили спонсоры,

откуда у нас образовался запас денег, из которого мы покрывали разницу

между размером пособия и реалистичным бюджетом; я разложил избыток

на два месяца, но крайне экономно используя электричество, заначку удалось

растянуть на дополнительных три недели. Кроме того, нам вскоре открылся

не предвиденный вначале источник наличности.

Продовольственные талоны не выпускались мельче одного доллара, потому

сдачу в магазине давали свободно конвертируемой валютой, и её, естественно,

можно было получить до девяноста девяти центов зараз, для чего нужно было

лишь правильно рассчитать стоимость покупки, включая шесть с половиной

процентов налога, с чем я справлялся шутя, и такое умственное упражнение,

вместе с подобранными монетками, приносило две твёрдые сотни ежемесячно,

благодаря чему до конца сентября, а то и дольше, нам не грозило банкротство.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

« Всё же, - рассуждал я однажды, куря далеко за полночь, развалившись

в кожаном кресле на площадке для старой мебели, - ввиду медлительности

или особой дотошности проверяющих мою благонадёжность, неплохо бы

найти пока какую-нибудь подработку для поддержания штанов, но только

приличествующую хорошему физику, временно находящемуся не у дел. »

Ночь выдалась пасмурной и небо, закрытое ровным слоем низких серых туч,

выглядело зачем-то завезённым в тропики, наверное, неким недоумным туристом,

громадным ориенбургским платком из мягкого козьего пуха.

Прожектора, подсвечивавшие розовый дом на холме за заросшей канавой,

заодно чуть подкрашивали тучи, и тёплый оттенок служил прекрасным фоном

для ажурного хитросплетения кедровых сучьев над головой, будто кованых

из чернёного серебра.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я докурил сигарету и прошёлся по площадке. Отражённый небесным экраном,

отблеск розового дома дошёл и сюда, и разбавленные карминные рефлексы

украшали изгибы деревянных деталей кресел и рассчитанных на двух или трёх

популярных у местной публики « любовных сидений ».

Моё внимание привлекла обстановка целой квартиры, отсутствовавшая тут

ещё прошлой ночью и не сброшенная из кузова трака грудой, а выставленная

довольно компактно и аккуратно у забора, тем самым заставляя подозревать

в бывшем владельце азиата, или, во всяком случае, своего брата иммигранта,

а не урождённого американца, которым, по сугубо практическому складу ума,

претит заниматься никому не нужной работой.

Мебель, впрочем, не несла никаких следов чужестранного вкуса - обычный

псевдобарочный гарнитур с шёлковой, потёртой во многих местах обивкой.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Единственным выпадавшим из общего стиля предметом был высокий торшер,