Откровение

12. Разводиться надо уметь

Не хочется возвращаться в декабрь 2007 года. 20 декабря или 21. После двадцати одного года совместной жизни мы ехали разводиться. За мной приехал наш с Пинки адвокат. Он приехал рано, в 06:30 утра, потому-то Пинки настоял, чтобы меня забирали из его особняка, который находится недалеко от Граца. Как символично, тот же самый забор – бордовый с золотыми пиками. Пинки разместил меня в изумительном гостевом доме, стоящем отдельно на огромной поляне. Тот самый дом, где мы первый раз встретились с самим Пинки и куда Макс приехал меня забирать. Мы доехали до Вольфсберга очень быстро, еще и ждали полчаса. Двери суда открылись в восемь. Макса привез его адвокат Ниахаус. Процедура была быстрой, мы подписали документы, и все закончилось меньше чем за 30 минут. Оказывается, 21 год совместной жизни может закончиться меньше чем за 30 минут?

Дальше представьте себе картину. Мы вчетвером выходим из здания. Понурив головы, не общаясь и не сказав никому ни слова, мы с Максом идем к его машине. Он заводит мотор, и мы медленно начинаем отъезжать, поворачиваем головы и видим двух совершенно ох… евших адвокатов с круглыми глазами, с абсолютным непониманием происходящего. Мы даже не попрощались и не сказали им спасибо.

Мы поехали домой в Альпы. И тут звонит Пинки:

– Срочно прыгай в машину и приезжай ко мне на виноградники.

– Что-то случилось?

– Случилось. Я совсем забыл, сегодня же открываются границы и в Мариборе (Словения) будет огромный салют и празднование.

Я хочу обратить внимание на то, как был одет Пинки. Я таким его не видела никогда. Считаю, что это тоже какое-то сказочно-божественное провидение. Он всю жизнь обожал спорт. У него дома куча спортивных машин и 10 мотоциклов Harley-Davidson. Он всегда такой элегантно-спортивный. На улице было 25 градусов. Вдруг передо мной появляется абсолютный боярин: пальто в пол из кашемира, огромный воротник до пояса и такая же шапка-папаха из бобра. На мне было два пуховых пальто.

Раздается салют, все пьют шампанское, из глаз моих катятся слезы, я практически рыдаю. Пинки говорит:

– Что с тобой? Такой большой праздник! Как ты можешь? Как ты смеешь?

– Когда мы с Максом поженились «вопреки всему и несмотря на»… мы решили, что у нас есть миссия – объединить Восток и Запад. Мы хотели доказать всему миру, что брак между Востоком и Западом возможен. И вот сегодня, в день нашего развода, через 21 год после нашей свадьбы, границы наконец пали.

Мы провели замечательное Рождество все вместе с Максом, Митей и Настей, как всегда, на втором этаже дома Марии. С огромной елкой. А 30 декабря Макс уехал в Вену к своей возлюбленной Элизабет Михич.

(Никогда не забуду, как на похоронах Марии Элизабет гордо сидела, медленно поворачивая голову направо, налево. Изображала из себя царицу. Отпевали Марию в местной маленькой очень красивой церквушке. Ее положили рядом с их мамой. Мне было очень грустно.

Мы все выходим из церкви во двор, а там маленькая калиточка. Господь сводит нас с Элизабет в этой калиточке. И вот здесь я первый раз срываюсь. Мы с ней никогда не общались. Я смотрю ей прямо в глаза и тихим голосом говорю: «Девочка моя дорогая, вы хотя бы представляете ту цену, которую вам придется заплатить за разрушение нашей семьи? У вас сейчас есть возможность попросить у меня прощения».

На ее губах вижу снисходительную усмешку. Я прохожу в калитку первая.

Ночь 1 января. Я сплю. В 02:30 слышу звук подъезжающей машины. Подбегаю, открываю красную дверь балкона, выскакиваю и вижу, что это машина Макса, который едет в свою избушку. Ничего не понимаю, заснуть больше не могу.

На следующий день без предупреждения с визитом ко мне приходит Макс, садится очень грустный и задает мне вопрос:

– Откуда ты все это знала?

– Макс, ты о чем?

– Ну ты же сказала, как скандально произойдет наш разрыв, ты же меня предупреждала.

Я ничего не знала, но предположила, опираясь на то, что я о ней знала: «Женщина с такими амбициями только так может поступить».

Он сказал: «Все кончено, я туда больше никогда не вернусь».

Господне провидение!

И наконец Макс рассказывает: «Она рылась в моем письменном столе и нашла там письмо от Ивы, где она объяснялась мне в любви и сказала, что отменила свадьбу, потому что посчитала нечестным выходить замуж, если она любит другого человека».

Но самое интересное в другом. Макс говорит: «Я не помню, кто эта Ива?».

Я въехала в эту историю сразу. Мне известно, как Макс работает, насколько он погружен в то, что происходит «на сцене». Он реально может никого не помнить. А Элизабет устроила такой скандал, что и говорить об этом не хочется. Не исключаю, что она пыталась поднять на Макса руку. Ха!

А я Максу и говорю с легким таким сарказмом: «Ну так, может, вам с Ивой познакомиться?»

Ровно 15 января этого же года он приглашает Иву в Мюнхен в оперу!