Откровение

Подготовка к выпускным экзаменам не оставляла ни одной свободной минуты. Зверь разрывался между Готхельмом и Уденталем, впервые в жизни столкнувшись с непреходящей нехваткой времени. За счет отсутствия потребности во сне и пище, ему всегда, даже в сложные времена, удавалось выгадать несколько часов на рисование, написание методических пособий, на вечер в «Антиграве» или «Гётрунге», в конце концов. Сейчас сложные времена казались простыми. Привычное расписание: днем — академия и Институт энергетики, ночью — кафедра инфернологии, пришлось изменить в угоду работе исследовательской группы. Будучи одновременно и частью этой группы, и объектом исследования, Зверь порой испытывал странные ощущения, узнавая о себе что-то новое и непонятное, и, вместе с остальными пытаясь выяснить, что же это было.

Нового и непонятного хватало. Профессор Даргус иногда даже ворчать забывал и переставал шпынять коллег за лень и нежелание думать.

Коллеги, правда, вряд ли это замечали. Концентрация яда в каждом слове верховного инфернолога была так высока, что изменения ее в большую или меньшую сторону без специальных приборов все равно не улавливались. Себя Зверь считал специальным прибором. Себя и профессора Нааца. Тот тоже отметил, что «Скен стал гораздо терпимее».

От таких смелых формулировок Зверь бы воздержался, но количество придирок со стороны наставника действительно уменьшилось. На них, правда, и времени стало меньше — в Удентале тоже начиналась летняя сессия.

Кафедру инфернологии и не-мертвых состояний сессии затрагивали меньше, чем другие факультеты. Студентов здесь было всего пятеро, учились они хорошо — кто учился плохо, тех скармливали мертвякам — дисциплинарные проблемы случались, конечно, и у них, но за дисциплину по внутреннему распорядку университета отвечал проректор по социальным вопросам, господин Ринальдо де Фокс, а кафедры поведение студентов не касалось, пусть хоть днюют и ночуют в участке Стражи, лишь бы вовремя посещали занятия.

Зверь вел занятия в Институте энергетики, на факультете энергетического машиностроения, но к изучению инферналов и не-мертвых, эта деятельность относилась лишь косвенно. А с остальными студентами Уденталя вообще никто с кафедры не работал.

Основы техники безопасности по обращению с инферналами и неупокоенными читались всем первокурсникам, но курс занимал восемь занятий в первом семестре, сразу по завершении по нему сдавали зачет, и тем дело заканчивалось. При желании, можно было пройти тестирование на выявление способностей к инфернологии или некрософии, однако, несмотря на то, что желание изъявляли все без исключения новички, результаты оставались удручающими. Из примерно восьми тысяч студентов, ежегодно поступающих в университет, к работе на кафедре инфернологии годились один-два. Да и на тех тут же обращал самое пристальное внимание Теодор де Фокс, командир Братства — специального подразделения по борьбе с агрессивными сверхъестественными явлениями.

Если Даргус был грифом, то Теодор — орлом или соколом, или еще какой опасной птицей, которая высоко летала, далеко видела и очень быстро пикировала на добычу. Три семестра он следил за потенциальными инфернологами и некрософами, чтобы к завершению четвертого, когда студенты выбирали специализацию, сделать предложение, от которого сложно было отказаться. Предложение включало в себя обучение на кафедре инфернологии и не-мертвых состояний с последующим вступлением в Братство.

Когда ты юн, романтичен и амбициозен, выбор между научной работой и службой в специальном подразделении по борьбе с инферналами совершенно очевиден. Кто же выберет унылую жизнь кабинетного ученого, когда альтернативой — полная опасностей и приключений деятельность научного специалиста в элитной боевой группе? Спецназовцы, к тому же, и сами вели какие-никакие исследования, а, кроме того, активно, хоть и без особой радости, сотрудничали с кафедрой.

Даргус не любил Теодора не так сильно, как Эльрика, но вполне сравнимо.

Однако, несмотря на постоянную нехватку светлых голов и инфернальных талантов, несмотря на сессионную лихорадку, несмотря на скверный характер профессора Даргуса, объединенная исследовательская группа умудрялась выкроить время на работу по изучению попавшего в их руки демона. По понятным, хоть и слегка нервирующим причинам, результатами исследований живо интересовался Теодор де Фокс, и, не стесняясь присутствия Зверя, комментировал особо впечатляющие открытия в самых нелестных выражениях.