Откровение Невидимки: Катарсис

Помучавшись немного, Одаренный просто навалился на рычаг всем телом и, захрипев от боли, потянул его вниз. Механизм скрипнул, сверху посыпалась пыль и мелкая каменная крошка, и кусок стены съехал в сторону, отворив дверь наружу. Дезмонд побрел в объятия желтым, как спелый лимон, лучам рассветного солнца.

Сам того не замечая, он свалился на колени, но продолжил ползти вперед. Дорожная пыль моментально облепила локти и пропитанные кровью штаны. Редкая и блеклая трава покалывала пальцы, а изредка встречавшиеся колючие кустарники царапали лицо. Гвардеец слепо полз, оставляя за собой кровавый след. Все мысли испарились. Он уже не помнил куда ползет и зачем. Он просто двигался, чтобы жить.

Руки подогнулись, и мужчина упал плашмя. Грязный, вымазанный в собственной крови, он с трудом перевернулся на спину. Взгляд, и без того мутный, наполнился слезами.

«Почему… Почему все так? Я не хочу умирать. Не могу»

Гвардеец закашлялся.

«Кейт. Кейт. Кейтлин!!!»

Дезмонд закричал от отчаяния.

Негнущимися пальцами он развязал эластичные бинты. Обнажившаяся на предплечьях золотая вязь, едва её коснулись солнечные лучи, вспыхнула и зашевелилась, словно рой хищных насекомых. Сложившись в символы, темные и кровожадные, вязь стали расти, захватывая все большую и большую часть тела, распространяясь словно гангрена.

Дезмонд снова закричал, но на этот раз от ужаса. Содрав с себя обрывки рубашки, он сел, со страхом наблюдая, как по его телу ползет огромная трещина, из которой словно из проснувшегося вулкана сияло золотом пламя его души. Из затягивающейся раны на животе посыпались деревяшки и осколки стекла. Ссадины, порезы, ожоги и все остальное уже заросли, не оставив и следа.

Гвардеец ощутил мощный прилив сил.

Вскочив, Дезмонд стремглав побежал по направлению к тени, отбрасываемой высокими деревьями и густыми кустарниками Клименфорского леса.

Трещина продолжала расти, пожирая его плоть все больше, постепенно расползаясь снопом маленьких трещинок, опоясывающих все тело мужчины.

И только когда Дезмонд скрылся от солнца, зараза поумерила свой аппетит и застыла, словно впав в спячку. Гвардеец тяжело дышал, но не от того, что бежал, а пытаясь справиться с приступом страха. Проклятие, которое было с ним с самого детства, пробудилось. Отдышавшись, он посмотрел на тянущуюся вдалеке цепочку каравана телег и повозок, покидающих Клименфор, словно тонущий корабль. Дезмонд был абсолютно уверен, что где-то среди них притаились похитители Амун-Ра.

Гвардеец оглядел свою ладонь. Пронизывающие её тонкие золотистые трещины тускло мерцали желто-оранжевым светом.

– Я найду тебя Кейт, любой ценой… – проговорил Дезмонд и сжал кулак.

***

Чарли тупо смотрел на тонкие элегантные сплетения гибких металлических волокон, тянувшихся от места ампутации и свивающихся в подобие мышц, до механической ступни, неуверенно касающейся пола.

Скаут не мог понять и принять, того что с ним произошло. Мозг отказывался воспринимать поступающую информацию, выдавая помехи и белый шум. Пронзительная свирель тишины сверлила слух, а в горле стал ком. Металл, как ему казалось, – инородный, грубый и неестественный, безжалостно скрепили с его изувеченным телом. Чарли внезапно настигло ощущение, что он перестал быть человеком в том смысле, в котором это принято понимать. И даже не столько из-за его ног, сколько из-за всего, что он пережил за время своего заточения. В тот момент, когда он убил Рейлина, что-то оторвалось от его души и осталось в той мертвой пустыне. Его металлические ноги лишь отображают это внешне, подчеркивают те перемены, которые произошли с его личностью. И от осознания произошедших перемен невидимку охватил такой страх, что даже потеря конечностей ненадолго отошла на второй план. Единственное, что хоть как-то позволило окончательно не разуверится в себе – это то, что у него была цель. Цель, мерцавшая ярким, режущим глаза, ослепительным белым светом в конце этого мрачного и покрытого слизью страха и засохшей грязью страданий, дьявольского туннеля. Спасти Элейн и всех, кто остался в том мире. Защитить их от зла, которое надвинулось на них обсидиановой грозовой тучей, пульсирующей серебряными молниями.

Весь ужас пройденного им пути и того, что еще предстояло пройти, отчего-то заставил задуматься о другом Чарли, том, который выдворил его из Сеинтории.

В его поступках стал просвечивать скрытый смысл, может даже своеобразная философия, хоть и мрачная, извращенная. Все это наталкивало на определенные мысли, что мотивы его двойника чем-то схожи с его собственными.

«Кто ты, что тебе надо?»

Едва уловимый звук отворившейся двери моментально сдул все размышления и сознание Скаута со скрежетом заработало, возвращаясь в более или менее привычные рамки.

В комнату вошла Маргарита.

Волосы по обыкновению убраны в нарочито небрежный хвост, из которого выбивались две цветных прядки. Внешне приветливая, но с очень серьезными глазами врача, который многое повидал и привык общаться с самыми разными пациентами.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовалась она, облокотившись о выдвинувшийся из стены куб.