- Бросить скарабеев позже, впоследствии изменив режим помешивания зелья на более быстрый, - со вздохом ответил Гарри. - Скорость можно скорректировать в зависимости от времени задержки в добавлении ингредиента, которое все же не может быть больше пяти-семи минут.
- Пять баллов с Гриффиндора за пренебрежение собственными знаниями, - Снейп ухмыльнулся. – Продолжайте, у вас еще есть возможность спасти ситуацию, - скомандовал он, делая огонь прежней силы. – Скорость помешивания в два раза быстрее, - его совет был встречен очередным удивленным взглядом Гарри, который тот пытался скрыть за ответным кивком.
Снейп оказался прав – зелье, похоже, получилось сносным, несмотря на изменение режима изготовления. Оно даже удостоилось тихого «хорошо» при проверке Снейпом содержимого котлов в конце урока. Тогда как варево Джинни, которое она от расстройства полностью испортила, получило оценку «уничтожить» и напоминание:
- Сегодня сразу после ужина жду вас в кабинете зельеварения, мисс Уизли. И советую повторить материал, - Снейп явно был очень доволен собой, потому что его тон обещал Джинни «незабываемую» отработку.
========== - 5 - ==========
Вечером Джинни, скорбно повздыхав и выслушав соболезнования от подруг, отправилась мыть котлы в подземелье, у Рона и Гермионы были личные планы на свободное от учебы время, поэтому Гарри, успев сделать домашнее задание до ужина, был предоставлен самому себе. Еще утром он планировал серьезно поговорить с Джинни, честно рассказав ей о подслушанной беседе и надеясь получить объяснения тем пересудам. Гарри считал, что откровенность будет лучшим решением. Но, посидев вечером в гостиной у камина в одиночестве, он изменил свое мнение, подумав, что не стоит так давить на Джинни – ведь он не планировал связывать с ней свою жизнь, по крайней мере, пока у него таких мыслей не возникало, а следовательно, и не имел никакого права требовать от нее ответа. Так что оставалось либо не обращать внимания на разговоры за спиной и продолжать встречи с Джинни в том же духе, что и накануне, либо сделать вид, что ничего не произошло, и вернуться к тем дружеским отношениям, которые были у них раньше – без секса, раз уж болтовня ее бывших ухажеров оказалась столь неприятной. Второй вариант при сложившихся обстоятельствах нравился Гарри гораздо больше.
«Я совершенный профан в подобном – как встречаться, с кем встречаться, как себя вести при этом? Еще в прошлом году я мечтал о том, что вернусь из похода за крестражами и буду вместе с Джинни. С такой жадностью вспоминал о тех нескольких поцелуях, которые у нас с ней были раньше, и о ее нежной улыбке… Однако когда война осталась позади, меня уже не так привлекала мысль провести с Джинни всю свою жизнь. Словно и мечты о ней тоже остались в прошлом, за той границей, разделившей существование на «до» и «после» победы. Я все еще вижу, как она симпатична, но… Почему я постоянно сомневаюсь в том, чего хочу? Рон вон уже и с Лавандой встречался, теперь с Гермионой, и, похоже, его не мучают никакие сомнения, хотя он и не клянется им в любви на каждом шагу да и жениться пока вроде не собирается. Почему же я избегаю интимных встреч, почему чувствую себя так неловко? Меня что, нужно только волоком тащить, чтобы я согласился заняться сексом? - Гарри мысленно горько усмехнулся, ведь именно так все и было. Если бы Джордж не устроил ему сюрприз – он до сих пор не имел бы практического представления, что такое интимные отношения с женщиной. Да и накануне – Джинни была инициатором, а он просто не посмел отказаться, чтобы ее не обидеть. Хотя, безусловно, он получил от их близости свою долю физического удовольствия. Уж с собой-то Гарри старался быть откровенным. – Какой же я мужик после этого?»
Тасуя подобные мысли, словно карты неведомой странной колоды, Гарри так и не пришел ни к какому выводу и не смог понять, почему он настолько нерешителен. То ли он не смог научиться тому, чему следует вовремя, пока вел войну с Волдемортом, то ли он от рождения такой ущербный, и его все время следует понукать и подталкивать, чтобы он что-нибудь предпринял. Ему было непривычно долго анализировать что-либо, касающееся его личной жизни, он предпочитал положиться на время, особенно теперь, когда его жизни ничего не угрожало и можно было расслабиться, плывя по течению. Поэтому не удивительно, что его мысли через некоторое время перескочили на другую тему.