Откровения для настоящих папуасов

Она сидела в пустом зале гостиной, небрежно сбросив рядом с собой соболью шубку. Взгляд её был устремлён куда-то в себя и моё появление Анюта заметила не сразу. Я так был поглощён своими восторгами, что настроение девушки от меня ускользнуло.

Отстранённо выслушав мои предложения по возможным вариантам лечения, Анюта покачала головой.

– Мне одинаково дороги и мама и папа. Чтобы они не наделали, я совершенно не хочу их страданий в настоящем (Анюта сделала твёрдый акцент на словах «совершенно не хочу»). Со своими уродствами (Она сделала нажим на слове «уродствами») я буду справляться сама. Своих детей я предавать не стану! (Она выделила слово «своих»).

Любуясь её печальным лицом, я попытался взять ладони Анюты в свои.

– И спать с вами, Евгений Васильевич, я не буду. Через месяц я выхожу замуж. Мой будущий муж – очень хороший человек. А Вам… огромное спасибо. Вы мне помогли сделать свой выбор (Анюта сделал ударение на слове «свой»).

Я был оглушён услышанным. Оглушён и унижен. Я чувствовал себя как подросток застигнутый за постыдным рукоблудием. Что-то ещё не ставшее моим в одно мгновение исчезло, растворилось в небытии!!! Пробормотав нечто невнятное, походкой крепко выпившего человека, я побрёл в сторону своего номера. За спиной раздался громкий скрип отодвигаемого и падающего стула. И я услышал до боли желанный голос:

– Женя!!!

Но я не обернулся. Меня раздирало на части отчаяние, переживание унизительного позора и волны запоздалого прозрения.

«Так это всё фальшь, лицемерие!!? Называю себя экстрасенсом, а сам… Прав Жора, прав! Головы нет! Вместо неё жопа или хрен мохнатый!!! Ещё претендую на какие-то постижения каких-то вышних истин! А сам по уши в болотной трясине примитивных инстинктов. Не-е-ет, это даже не дешёвое шоу, а оперетка, в которой я исполняю дворовые шлягеры в три аккорда и танцую без штанов, но вид делаю, что на мне мундир с орденами» …

К вечеру я понемногу успокоился для того, чтобы ответить себе на вопрос: Ещё три дня работы. Как я «весь из себя разоблачённый» смогу позволить вести приём и лечить людей, да ещё и некими неакадемическими методами? На грани засыпания я решил, что все оставшиеся дни буду вести приём как обычный врач терапевт. По крайней мере в этом честь моего мундира покамест не запятнана.

Совершенно неожиданно ко мне на помощь пришло мироздание. С утра бОльшая часть посетителей были из числа бюджетных работников. И у наших кабинетов сидели в ожидании учителя местной школы, воспитатели детского сада, продавцы магазинов, служащие почты… Я, скрепя сердце, пригласил в кабинет пожилую женщину и общался с ней чуть больше положенного времени. Пока она с каким-то заблаговременным извинением в голосе рассказывала о своих проблемах со здоровьем, я посмотрел что можно сделать для этого конкретного человека. Так сделать и такое, чтобы не встал на дыбы её охранительный гомеостаз. Конечно, застарелый букет болезней был стандартным набором: гипертония, компенсированный гастрит, слабость венозных клапанов в области икроножных мышц и т.п.

Пожилая женщина была учительницей местной школы. Она сидела на стуле прямо, с редким для нашего времени достоинством, о вещах сложных и по сути драматичных говорила простым языком, но в каждом её слове присутствовал объём внутренней культуры и подлинной красоты. Моя помощница (В.И. распорядился придать нам для работы несколько сестёр местной медсанчасти) уже измерила пульс, сняла данные кровеносного давления и передала мне наполовину заполненную карту. С оглядкой на ожидающих в очереди других посетителей, я кратко но содержательно изложил своей не совсем обычной пациентке возможную стратегию и тактику дальнейшего лечения, напрямую привязанного к реалиям её повседневности, выписал необходимые рецепты и другие рекомендации.

По завершению приёма женщина некоторое время смотрела на меня «тёплым взглядом любящей матери».

– Вы знаете, доктор, я работаю учителем начальной школы больше пятидесяти лет, но впервые в жизни в медицинском кабинете со мной общаются по человечески. Я почувствовала, что Вы уделили внимание мне не как к «одному из очереди», а именно мне. И это было впервые! Я не знаю, что Вы ещё сделали, но меня перестала мучить постоянная боль в груди возле сердца. Я уже не говорю про ноги. Они плохо стали держать и мне приходится часть урока присаживаться на стул. Я как будто приняла очищающий душ, который смыл с меня многолетнюю липкую грязь и своё тело сейчас ощущаю не как скрипучую телегу. В нём появилась давно забытая лёгкость молодости. Но главное всё же не это! Вы меня сегодня укрепили в вере в людей. Что для них ещё не всё потеряно, если их лечат такие врачи как Вы. Спасибо Вам!

Женщина поклонилась и вышла. Я обернулся на тихое всхлипывание. Медсестра смотрела на меня с мокрыми от слёз глазами.