Откровения маньяка BTK. История Денниса Рейдера, рассказанная им самим

От убийств, по его словам, его могли удержать «сильная занятость и, возможно, вступление в какой-нибудь садомазохистский клуб либо изучение материалов по серийным убийцам». Рейдер считает, что криминологам, которые пытаются понять, что подталкивает людей вроде него к действию, следует искать ответы на следующие вопросы: «Присутствовали ли у субъекта в детстве длинные и сложные фантазии, похожие на целый роман, в котором они могли остановиться на любом эпизоде и переписать любую главу? Были ли эти фантазии более увлекательными и завораживающими, чем реальность, и чем их можно было заменить?»

На вопрос о том, что он хотел бы, чтобы другие люди о нем узнали, Рейдер ответил: «Что я мог быть нормальным, но все-таки иногда соскальзывал в темноту и причинял боль окружающим, включая моих близких». Она надеется, что принесет пользу семьям жертв, «если расскажет все как было, чтобы остальные, полиция в том числе, на этом поучились».

Самоанализ

Хотя формально у Денниса Рейдера не было диагностировано (с помощью стандартизованных тестов) психопатии, кто-то из команды оценки (возможно, Мендоза) оставил загадочную надпись на обороте отчета, намекая на такую возможность. Многие сотрудники правоохранительных служб использовали термин «психопат» по отношению к Рейдеру, включая профайлеров ФБР. Исследователи психопатии проявили бóльшую осторожность.

Психопатия считается расстройством характера, и недавние исследования показывают, что мозговые нарушения могут быть фактором влияния при ее развитии. Основными ее характеристиками являются отсутствие угрызений совести, выраженная тенденция ко лжи и манипулированию, недостаток эмпатии и нарциссизм, в результате которого индивид ставит свои интересы превыше всех остальных, даже если это приносит вред.

В ответ на мой вопрос о том, сознавал ли он, что его двойная жизнь причиняет боль другим людям, Рейдер попытался оценить себя по «шести признакам психопата». По его словам, нарциссизм, лживость, отсутствие угрызений совести (на одной грани куба) и манипулятивность были у него выражены наиболее сильно. А вот импульсивности он у себя не наблюдал. В некоторых ситуациях он также проявлял редкостное хладнокровие.

Я отправила Рейдеру опросник на выявление психопатии. Как я и ожидала, в попытке произвести впечатление хорошего человека он исказил ответы («Таков я сейчас»), тем самым снизив валидность теста. Однако он пришел к выводу, что его оценки по шкале психопатии достаточно высоки, и потому взялся читать «Мудрость психопатов» Кевина Даттона. Хотя Рейдер позднее заявил, что книга ничем ему не помогла, и бросил ее, он высказал несколько комментариев.

Даттон стремится продемонстрировать, что определенная доля психопатических черт идет нам на пользу. Например, бесстрашие и равнодушие к мыслям других людей помогают нам добиваться своих целей. Однако некоторые критики считают, что Даттон неправильно понимает или намеренно искажает базовую концепцию психопатии, отражая ее в более социально приемлемых терминах, которые лучше подходят для его задачи. Хотя обаяние, концентрация и независимый ум действительно приносят нам пользу, и «функциональные психопаты» по разумным соображениям проявляют эмпатию, Даттон не касается их вредоносной стороны, из-за которой многих криминальных психопатов считают олицетворением зла. Иными словами, аргументы Даттона показали Рейдеру способ примириться со своей психопатией (если таковая у него есть), не отказываясь от образа «Белой Шляпы».

«Начал конспектировать книгу (чтобы лучше ее понять) «Мудрость психопатов» Даттона. Я заметил там кое-что важное. Жаболц Кери, исследователь из Будапешта, обнаружил генетический полиморфизм, ассоциирующийся одновременно с шизофренией и креативностью. У таких людей присутствует две копии определенной вариации гена нейрегулина-1, который связывают с психозом – а также с плохой памятью и чувствительностью к критике (которую я плохо переношу). Итак, начинаю анализ своих рассуждений.

В «Мудрости психопата» перечисляются различные обстоятельства, [в которых] психопаты проявляют больше эмпатии, чем нормальные люди, или охотнее приходят на помощь. Эта концепция помогает состругать лишнее с моей квадратной затычки, потому что [из других теорий] я не понимал, почему могу быть таким хорошим отцом, сыном, вожатым скаутов, председателем конгрегации, офицером по надзору и экспертом по безопасности. Я всегда помогал людям в беде. Так что же, в моем теле живут две разных личности?»

Потеряв интерес к Даттону, Рейдер занялся «Анатомией насилия» Эдриана Рейна, книгой, которую я ему послала (и единственная из книг подобного рода, которые я отправляла ему, разрешенная тюремным начальством). Мне было любопытно, как Рейдер отреагирует на постулаты Рейна о связи химии мозга с насилием. Он прочел книгу от корки до корки, но на это у него ушло два года.