«Откровения о…» Книга 4. Верность

А ещё, моё внимание сразу же привлекли самодельные новогодние плакаты, покрывающие стены этого коридорчика: деды Морозы, Снегурочки, зверушки, снеговики, ёлочки, снежинки, звёздочки; стишки, поздравления, пожелания и наставления – и всё это в мишуре и блёстках! От них шла такая мощная аура детства, доброты и веры в чудо, что аж в носу засвербело, и сама по себе растянулась улыбка. В этом доме явно знали толк в гостеприимстве и праздничном настроении.

Первое, что мы увидели, шагнув из предбанника в дом – огромная нарядная ёлка. Она занимала добрую половину пространства просторного холла и стояла не где-нибудь в уголке, а прямо по центру! В следующий же миг я услышала хихиканье и из-под неё выпорхнули и, шкодливо оглядываясь на нас с Алексом, куда-то умчались две девчушки лет по пяти, а из-за двери, за которой они скрылись, тут же раздался задорный детский смех, и народу там было явно больше двух. Пахло хвоей и застольем, в атмосфере витали добротный домашний уют и радостная суета.

– Мариша? – снимая куртку, крикнул Мишка. – Где ты есть? Встречай!

И не успела я ещё расстегнуться, как рядом оказалась девушка неопределённого возраста. Ей легко могло бы быть как восемнадцать, так и двадцать пять, например.

– Здравствуйте, – стеснительно пряча взгляд, улыбнулась она, и, вынув из зеркального шкафа плечики, протянула руку: – Давайте, я повешу. – Голос такой тихий и скромный.

– Здравствуй, – улыбнулась я в ответ, ненавязчиво присматриваясь к ней, хотя и с первого мгновения было понятно, что она с небольшими особенностями развития. Возможно одна из форм аутизма, но при этом девушка явно была хорошо социализирована.– Как дела?

– Хорошо, спасибо. Давайте, я повешу… – это уже к Алексу. И в это мгновенье откуда-то сбоку с заливистым хохотом снова порхнула и тут же исчезла за ёлкой стайка детей, а на задетой ими разлапистой ветке весело зазвякали стеклянные шары.

И меня вдруг обсыпало мурашками, так много души и гармонии было в том, что нас окружало!

– Пойдёмте, – легким жестом невесомо-тонкой руки поманила нас Мариша. – Не бойтесь. – Словно ласково уговаривая. – Пойдёмте.

А мне даже как-то неловко стало. Столько детей в доме, Новый год на дворе, а мы без подарков… И за всей этой приятно обескуражившей меня картиной, я уже совершенно забыла куда приехала и к кому. Волнение и тревога предстоящей встречи исчезли. Я приобняла Алекса за плечи и мы пошли вслед за Маришей.

За ёлкой оказались распахнутые двустворчатые двери, а за ними, в просторном зале с высоким потолком, ещё одна ёлка, правда уже значительно меньше и на этот раз в углу. А ещё – длинный, щедро накрытый стол, явно поджидающий гостей. И дети. Везде дети. Господи, да сколько их тут?!

– Здра-а-а-асти… – дружно загалдели они со всех сторон, и я остановилась, чувствуя, что не могу и не хочу держать улыбку, слегка поклонилась всем сразу:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, Камила! – донеслось откуда-то со стороны. – Вы их не бойтесь, они шумные, но воспитанные. Вы проходите, проходите…

И с этими словами показалась и сама Ленка с маленьким, младше года, точно, ребёнком на руках. И кто бы знал, как при виде неё защемило у меня в сердце! Ни вдохнуть, ни выдохнуть…

В нарядном и в то же время невычурном тёмно-зелёном платье, приятно располневшая и повзрослевшая, она казалась такой уютной и тёплой, что к ней просилось одно только слово – Мама. От той тощей оторвы, которой я её запомнила, остались разве что золотисто-пшеничные волосы, да и те теперь были длинными и собранными в обычную, но такую милую и идеально подходящую её образу косу.

Господи, как же мне её, оказывается, не хватало все эти годы!

– Мы уже боялись, что вы передумаете ехать, так замело вдруг, что…

Она оторвала, наконец, взгляд от малыша и посмотрела на меня. Её радушная улыбка на мгновенье стала ещё шире, а потом дрогнула, замерла в мучительном узнавании… и поползла на убыль. По щекам мгновенно разлилась бледность и тут же, на смену ей стали разгораться малиновые пятна под скулами. Сползлись к переносице, прочерчивая строгий залом, брови и так знакомо сердито поджались губы…

– Привет, – как-то глупо и, пожалуй, виновато, попыталась улыбнуться я, но Ленка только сильнее прижала к груди ребёнка, словно защищая, и наконец хрипло выдохнула, как пощёчину дала:

– Очень смешно… Браво!

И, ни разу больше на меня не взглянув, устремилась к выходу. Я машинально сделала шаг назад, пропуская её в дверь, и так и осталась стоять прибитая этой странной долгожданной встречей, словно бетонной плитой. Впрочем, думаю, Ленке было не легче.

Глава 12

Конечно, первой реакцией было тоже развернуться и уехать. Дыхание перехватило, и это был не просто пресловутый ком в горле – мне словно удавку на шею накинули. Незабываемое, надо сказать, ощущение собственной никчемности и бессилия.

Но это же я. У меня же чем хуже ситуация, тем я непрошибаемее. Упрямее. И злее.