Откровения организатора свадеб (ЛП)

встать дыбом, а колени задрожать.

Я открыла глаза и увидела нас целующихся. Там были мы, будто любовники в

ночи, запертые в поцелуе, который не хотелось разрывать. Поцелуи Леви всегда были

неожиданными. И незабываемыми. За исключением тех случаев, когда я слишком много

выпила. Я не могла ничего исправить.

После вечерней прогулки на кораблике, он проводил меня обратно в отель, и все

это время слушал мои разговоры ни о чем и обо всем. После лёгкого дождика, на город

опустился туман и придал городу неземное очарование. Холод не беспокоил ни одного из

нас.

Не имело значения, что именно я ему рассказывала. Было важно, что я все

продолжала и продолжала говорить. Он задавал простые вопросы, и их было достаточно,

чтобы побудить меня продолжать открываться. Я рассказала ему истории о своём детстве,

о том, как росла без отца, о маме с постоянно разбитым сердцем и моей невинной сестре.

Леви шёл близко, но лишь придерживал за руку, когда мне надо было перешагнуть

через лужу. Когда мы добрались до моего отеля, был момент, когда я боролась со своей

собственной нерешительностью - следует ли мне спросить его или нет?

Он принял это решение за меня, подходя ближе, держа мои замёрзшие руки в своих

ладонях и поднося к своим губам. Всматриваясь в меня сквозь густые ресницы, он подул

на них теплом. Леви прижал мои руки друг к другу, а потом потёр их своими ладонями.

Затем оставил нежный поцелуй на кончиках моих пальцев, каждом по очереди. Была

линия желания, протянувшаяся от моих пальцев к несомненной страсти, угасающей в

моей сердцевине.

— Спокойной ночи, сладкая Вероника, — пробормотал Леви напротив моих

пальцев.

Я раскрыла губы, чтобы заговорить, но, не зная, что сказать, сжала их вместе и

превратила в улыбку. Когда он отпустил меня, я повернулась и направилась вверх по

ступенькам в отель и лобби.

Чаз помахал мне со своего поста за столом. Я хотела спросить его, что привело его

в Париж, но у меня не было сомнений, его ответом будет - любовь.

Именно такой магический эффект оказывал город на людей. Незнакомцы

становились любовниками. Враги друзьями. Что будет с этой подружкой невесты и

шафером?

Этот вопрос не давал мне уснуть почти до самого рассвета. Когда, наконец, мои

глаза сдались, все, что я могла увидеть за закрытыми веками, это поцелуй на башне.

Воспоминание об этом моменте поселилось во мне, пока я не проснулась утром. Я

загрузила сделанные вчера фотографии в ноутбук, и пока ждала Леви, неожиданно

оказавшегося джентльменом, чтобы мы могли начать ещё один напряжённый день

прогулки по улицам Парижа, посмотрела на фотографию. Нашу фотографию. Наш

поцелуй.

Я застонала. О чем я думала? Это же был Леви. Игрок. Мистер Казанова

собственной персоной. Уверена, он был очарователен, но я не могла быть частью его

игры. Разочаровавшись в себе, я встала с постели и направилась в душ. Я не ожидала Леви

раньше, чем «ближе к обеду», как он сказал вчера. Так что когда я открыла дверь ванной и

увидела его, стоявшего у моей кровати, то практически подпрыгнула от испуга.

— Леви! Ты меня до бегемотиков напугал! — я поправила ткань на груди.

— Напугал тебя до бегемотиков? — Он запрокинул голову назад, смеясь над моей

фразой. — Ты знаешь, как правильно ругаться, когда трезвая, Вероника?

Я закатила глаза и хмыкнула.

— Я знаю, как богохульствовать, Леви. — Подойдя к шкафу, я достала уместные

балетки и подходящий к платью шарф.

Он продолжал дразнить меня.

— Не богохульствовать. Богохульство это для дамочки середины века, носящей

панталоны, а я точно знаю, ты из тех, кто предпочитает кружева. Так что я спрашиваю,

знаешь ли ты как ругаться, сквернословить, говоря дерьмо и че...

Игнорируя его комментарий о моем выборе нижнего белья, я подняла палец и

погрозила ему.

— Я знаю, о чем ты. Я просто выбираю не говорить подобные слова. Мама всегда

говорила, что это не женственно, — объяснила я, высоко держа голову, пока мастерски

завязывала шарф вокруг шеи.

— Тогда, наверное, не следует рассказывать ей, что, когда ты выпьешь, ругаешься

как пьяный пират?

Я схватила что-то - свою кисточку - чтобы запустить в него, но он поймал ее, и его

плечи тряслись от смеха. Как я могла подумать, что он стал другим человеком? Лучший

Леви? Та короткая симпатия, которую я ощущала по отношению к нему, испарилась. Я

хотела поспорить с ним, но мое внимание захватило изображение на экране моего

ноутбука. Он смотрел на фото?

Я бросилась к нему, прыгая на кровать и захлопывая крышку ноутбука. Подол

платья задрался и Леви открылся прекрасный вид на мои розовые кружевные трусики. Я

повернулась к нему, и он беззастенчиво таращился на мою полуголую попу. Он больше не

смеялся, это был плюс. Его руки покоились в карманах, и он раскачивался на каблуках, но

он не оторвал от меня глаз, даже когда облизнул губы. Я села, провела руками по платью

и сделала вид, что мои щёки не покраснели.