Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года

После этого Ежов окончательно вышел из себя, подскочил к стоявшей в то время у дивана Хаютиной-Ежовой и начал избивать ее кулаками в лицо, грудь и другие части тела. Лишь при моем вмешательстве Ежов прекратил побои, и я увела Хаютину-Ежову в другую комнату.

Через несколько дней Хаютина-Ежова рассказала мне, что Ежов уничтожил указанную стенограмму».

Зинаида Гликина на том же допросе сообщила о предшествующих семейной ссоре событиях:

«Весной 1938 года Шолохов приезжал в Москву и по каким-то делам был на приеме у Ежова. После этого Ежов пригласил Шолохова к себе на дачу. Хаютина-Ежова тогда впервые познакомилась с Шолоховым, и он ей понравился. Хаютина-Ежова также вызвала у Шолохова особый интерес к себе. На этом, пожалуй, и закончилась их первая встреча.

Летом 1938 года Шолохов снова был в Москве. Он посетил Хаютину-Ежову в редакции журнала «СССР на стройке», где она работала, под видом своего участия в выпуске номера, посвященного Красному казачеству. После разрешения всех вопросов, связанных с выпуском номера журнала, Шолохов не уходил из редакции и ждал, пока Хаютина-Ежова освободится от работы. Тогда он проводил ее домой. Из разговоров, происходивших между ними, явствовало, что Хаютина-Ежова нравится Шолохову как женщина. Однако особая интимная близость между ними установилась позже. Кстати сказать, Ежов был осведомлен от Хаютиной-Ежовой о том, что ей нравится Шолохов.

В августе 1938 года, когда Шолохов опять приехал в Москву, он вместе с писателем Фадеевым посетил Хаютину-Ежову в редакции журнала. В тот же день Хаютина-Ежова по приглашению Шолохова обедала с ним и Фадеевым в гостинице «Националь».

Возвратившись домой поздно вечером, Хаютина-Ежова застала Ежова, который очень интересовался, где и с кем она была. Узнав о том, что Хаютина-Ежова была у Шолохова в гостинице «Националь», Ежов страшно возмутился. В связи с этим случаем мне стал известен один из секретных методов органов НКВД по наблюдению за интересующими его лицами. Я узнала о существовании, в частности в гостинице «Националь», специальных аппаратов, посредством которых производится подслушивание разговоров между отдельными людьми, и что эти разговоры до мельчайших деталей фиксируются стенографистками.

Я расскажу сейчас, как все это произошло.

На следующий день после того, как Хаютина-Ежова обедала с Шолоховым в «Национале», он снова был в редакции журнала и пригласил Хаютину-Ежову к себе в номер. Она согласилась, заведомо предчувствуя стремление Шолохова установить с ней половую связь.

Хаютина-Ежова пробыла у Шолохова в гостинице «Националь» несколько часов…»

Семейной ссорой, невольным свидетелем которой была Зинаида Гликина, дело не ограничилось. Она утверждает, что «в связи со всей этой историей Ежов был сильно озлоблен против Шолохова, и когда Шолохов пытался несколько раз попасть на прием к Ежову, то он его не принял…» Скорее всего, писатель продолжал свою правозащитную деятельность и пытался спасти от ГУЛАГа своих односельчан. Маловероятно, что на прием к наркому внутренних дел он пытался попасть, чтобы извиниться за свое поведение в отношении Ежовой.

Снова процитируем показание Гликиной:

«Спустя примерно месяца два с момента вскрытия обстоятельств установившейся между Хаютиной-Ежовой с Шолоховым интимной связи, Ежов рассказывал мне о том, что Шолохов был на приеме у Л. П. Берии и жаловался на то, что он – Ежов – организовал за ним специальную слежку и что в результате разбирательством этого дела занимается лично И. В. Сталин. Тогда же Ежов старался убедить меня в том, что он никакого отношения не имеет к организации слежки за Шолоховым, и поносил его бранью…»[22]

Конфликт между Ежовым и Шолоховым, в котором пришлось разбираться Сталину, не имел отношения к любовным похождениям жены наркома. В феврале 1938 года писатель приехал в Москву по неотложному делу – привез письмо самому Сталину. И это было уже не первое письмо. Шолохов обвинял возглавляемый Ежовым НКВД. Суть обвинения приведена в докладной записке члена Комиссии Партийного Контроля М. Ф. Шкирятова (май 1938 года):

«В своем письме на имя товарища Сталина тов. Шолохов выдвигает против работников НКВД Ростовской области ряд обвинений, которые в основном сводятся к следующему.

1. Группа работников УНКВД Ростовской области создавала и продолжает создавать ложные дела на честных и преданных Советской власти людей. «Сотни коммунистов, посаженных врагами партии и народа, до сих пор томятся в тюрьмах и ссылках» (из письма т. Шолохова).

2. В органах НКВД Ростовской области к арестованным применяются физические насилия и длительные допросы, толкающие арестованных на путь оговаривания неповинных людей и приписывания себе преступлений, ими не совершенных. «Надо покончить, – писал т. Шолохов, – с постыдной системой пыток, применяющихся к арестованным».