Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945

Около полуночи, когда большинство из нас разбрелось по своим кроватям, Хинтершаллерс все еще пребывал в состоянии смятения. Много раз он наполнял свой бокал и бокал англичанина, описывая на смеси немецкого, английского, латинского и французского языков свойства препарата для улучшения пищеварения, который он, Хинтершаллерс, производил и поставлял до войны. Его комбинация философии и таблеток для пищеварения в конце концов привела к тому, что томми, тронутый до глубины сердца и желудка, пожал ему руку.

– Хорошо, – пообещал он. – Я согласен провести презентацию твоей фирмы по всему Лондону. Завтра же полечу обратно.

Глава 5

Командир эскадрильи открыл утреннее собрание словами: «Сегодня у нас настоящая процессия. Две машины взлетают в 9.45. Цель: наблюдение за действиями врага в портах Дувр и Фолкстон. Особое внимание нужно обратить на все сосредоточения кораблей. Маршрут обычный: вдоль берега почти на нулевой высоте до мыса Гри-Не, затем на Дувр и Фолкстон. На обратном пути глядите в оба! „Спитфайры“ наверняка будут высматривать нас. Назад лучше тоже лететь через мыс Гри-Не. А теперь тянем жребий».

Короткие спички вытащили я и один пилот старше меня.

Я захватил с собой дополнительно сумку с ярко-желтым буем и первитин. Кто знает. Вообще говоря, из разведывательных полетов могли вернуться мы оба, а мог и никто не вернуться, но вода совсем не подходящая стихия для летчика.

Британский капитан долго стоял на крыле моего самолета, изучая устройство кабины. С ним по-прежнему обращались как с нашим гостем, пока его не отправят в пересыльный лагерь для пленных летчиков в Оберурсель.

– Привет, капитан, я как раз собираюсь взлететь и взглянуть на Ла-Манш. Хочешь со мной?

Англичанин грустно улыбнулся:

– Кажется, я говорил тебе вчера. Я рад, что война для меня закончилась. Больше не буду летать. Скажи, – добавил он после паузы, – а ведь здесь тесновато, правда? Это меня интересует с технической точки зрения.

Капитан прыгнул на сиденье. Я оставил его и отправился докладывать о своем взлете, но из предосторожности положил под колеса шасси башмаки.

Наш Kapitän рассмеялся:

– Он держит нас за дураков. Оптимист!

В этот момент мы услышали, как взревел мотор.

– Англичанин собирается взлететь! – закричали механики.

Я бросился к самолету. Винт уже медленно вращался. Мотор заработал в полную мощность. Поток воздуха швырнул меня на землю, но машина упиралась в башмаки. Безнадежно было даже пытаться взлететь.

Поняв все, англичанин заглушил мотор. Я полез к кабине, поскольку в любом случае уже пришло время моего взлета. Капитан сидел, сжавшись в кресле, разочарованный и сломленный. Казалось, он был погружен в себя, его лицо выглядело постаревшим и безжизненным.

– Вылезай, капитан. Мне пора лететь!

Он застонал.

– Башмаки! Я их не заметил.

Спустя несколько минут мы летели на север на небольшой высоте, чтобы радары англичан на том берегу Ла-Манша не могли нас засечь. Мы намеренно выбрали маршрут над вспаханными полями, лесами, деревушками и дорогами. На западе и севере далеко впереди мерцало море. Впереди в поле появилось пятнышко – крестьянин с невозмутимым видом вел двух лошадей. Этот человек слышал гул наших моторов, уверенно шел по земле, крепко держал животных за уздечки и не знал, свои мы или враги. С треском, похожим на щелчок хлыста, мы промчались над его полем, словно молнии. Быстрый взгляд назад: крестьянин по-прежнему крепко держал лошадей, которые испугались и пытались встать на дыбы. Затем внизу показалась ферма, снова вспаханные поля, лужайки и тысячи других картин живописного ландшафта.

Стоило нам только потянуть на себя штурвал, как все эти красоты, так низко мы над ними летели, превратились бы в обычные значки на карте. Возвышенность Артуа вздымалась над равниной. Этот похожий на угрожающий палец монумент пролетел мимо нас. Конические терриконы угольных шахт возвышались над нашими головами, и вскоре мы промчались над мысом Гри-Не.

Березовая рощица, небольшой утес, песок, колючая проволока и пенящийся прибой: здесь континент заканчивался, поросшую зеленой травой землю голубая вода отделяла от видневшегося неподалеку острова. Наши машины ловко сманеврировали над берегом и полетели над морем, чьи прожорливые волны жадно тянулись к нам. Сейчас в самом узком месте Ла-Манша мы должны максимально сэкономить время. Нам было необходимо как можно быстрее преодолеть тридцать два километра. На то, чтобы долететь до противоположного берега, требовалось двести секунд. Наши самолеты почти касались белых барашков волн. Брызги обдавали фюзеляжи. Гри-Не все больше скрывался позади. На самом деле нам следовало лететь еще ниже, если мы не хотели быть замеченными в Англии.

На противоположном берегу блестела золотисто-белая линия: утесы, в которых в ожидании врага скрывались сотни орудий. Может, они уже засекли нас и подпускали ближе? Строения дуврского порта выросли и сейчас были четко видны впереди.