Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945

– Сбросить скорость, правый поворот! – приказал Kapitän.

Я обеими руками потянул штурвал на себя и резко поднял машину. Кровь хлынула мне в ноги, позвоночник под воздействием перегрузок согнулся, словно лук. Чтобы не потерять сознание, я наклонил голову к коленям. Так наверняка сделал каждый из нас, лихорадочно надеясь, что огромная сила его не расплющит. Кожухи моторов поднялись высоко над горизонтом. Наши ребята зависли в воздухе впереди надо мной. Сзади не осталось никого.

Вдалеке группа бомбардировщиков продолжала полет. Совершенно невредимая.

– Повторяем атаку!

Наш дорогой новый Kapitän был оптимистом – он приехал с Восточного фронта. Но здесь, на западе, ты не мог сбивать самолеты пачками. И все-таки он отчаянно погнался за бомбардировщиками. Их необходимо было догнать!

Наши старые приятели «Тандерболты» снова выписывали свои круги над нами.

– Achtung! Сзади и сверху «Спитфайры»! – крикнули несколько наших ребят практически одновременно, и мы стали лихорадочно оглядываться.

По меньшей мере три эскадрильи мчались за нами на огромной скорости. Разворачиваться им навстречу не имело никакого смысла, поскольку их численный перевес был очень велик, не говоря об американских истребителях, которые, словно стервятники, поджидали свои жертвы.

– Летим прямо на них! – тихо приказал командир эскадрильи. Метров шестьсот – семьсот отделяло нас от британцев. – Буду считать до трех, а потом мы резко развернемся! Раз, два…

– Это безумие, герр гауптман! – крикнул Фогель.

– Безумие! – повторил Майер 2-й. На слове «три» английские орудия уже стреляли.

Носы наших самолетов опустились, и мы рассыпались, направляясь к земле на огромной скорости. Мы спасались на небольшой высоте, взяв курс на Париж.

Глава 11

Та неделя и несколько следующих могли окончательно решить судьбу Германии. Неприятелю в конце концов удалось захватить плацдарм, и все немецкие войска до самого тыла пришли в полное замешательство. Кто-то из первой линии окопов был вынужден отступить. За ним последовали солдаты из второй линии. Весть о возникшей панике передавалась из уст в уста. Одно подразделение бросилось спасаться бегством, и вслед за ним побежали батальоны, полки, корпуса. Наконец, весь фронт был парализован. Одни могли отступить для переформирования частей, подчиняясь приказам; другие хотели подумать о своих семьях, для которых были кормильцами и защитниками, сохраняя свое право на жизнь; третьи признавали безумным сопротивление перед лицом такого превосходства врага. Или же у них сдали нервы. Возможно, они просто больше не хотели воевать. Весь смысл дальнейшей борьбы был потерян.

В эти жаркие денечки нашу эскадрилью посетили два высоких чина: генерал, осуществлявший связь между Гитлером и люфтваффе, и наш генерал истребительной авиации. Мы в летной форме построились, чтобы приветствовать гостей, и наш генерал с привычной сигарой, торчавшей над небольшой бородкой, появился перед нами.

– Ребята, что я хочу сказать вам? Вы сами видите, как складываются дела. Чертовски плохо.

Второй генерал, взявший слово несколько минут спустя, был менее искренен. Он только что прибыл из ставки фюрера.

Затем мы прошли в палатку, где сразу развернулась горячая дискуссия. Депрессию генерала ставки можно было понять. Он должен был ежедневно информировать Гитлера о состоянии военно-воздушных сил, подвергался жесткой критике и терпеливо выслушивал выражение недовольства и брань своего высшего руководства. По его словам, Гитлер уделял огромное внимание тому, что во многих случаях едва ли половина самолетов, согласно докладам подчиненных, была способна взлететь и сражаться с врагом. Генерал сделал усилие над собой и приехал сюда, к своим боевым товарищам, чтобы окончательно разобраться в этих голословных утверждениях. После долгих обсуждений слово взял наш Kapitän.

– Машины у нас старые и изношенные, – начал он. – Ремонтное обслуживание неудовлетворительное, материалы и квалификация персонала оставляют желать лучшего. Топливо и боеприпасы застряли на железнодорожных станциях, которые подвергаются бомбардировкам. В результате мы не получаем ничего. Подготовка молодых пилотов недостаточная. Большинство погибает во время первых же вылетов. Бомбардировщики и самолеты, летающие на малой высоте, разрушают поля наших аэродромов. После каждого дождя разбросанные вдали друг от друга поля превращаются в болота. Приказ на взлет часто приходит в тот момент, когда вражеские самолеты находятся над нами или уже пролетели. И наконец, – закончил свою панихиду Kapitän, – когда нам удается взлететь и вступить в бой, превосходство неприятеля слишком велико.

Генералы переглянулись. Младший их них, сам один из лучших пилотов, согласно кивнул. Однако другой покачал головой. Очевидно, он не мог принять все это.