Откровения танкового генерала СС

Битва не теряет ожесточенности. Для нас загадка, отчего канадцы и британцы медлят. Не внушает сомнения факт огромного численного превосходства их танковых сил. Вместо того чтобы бросить их в глубину зоны нашей обороны для молниеносного создания плацдарма у Орны, они используют танки для поддержки наступающей пехоты.

Если не считать весьма умело используемую противником артиллерию, его наступлению явно недостает стремительности, инициативы на поле боя. Вся наступательная операция на Кан выдержана в тактических традициях Первой мировой войны, подобные методы можно использовать, лишь действуя против истекающих кровью войск.

На командный пункт 12-й танковой дивизии СС прибывает командующий 16-й полевой дивизией люфтваффе генерал-лейтенант Зиверс. Генерал просит разъяснить ему обстановку — вот уже три часа он не получает от своих частей никаких известий. Доклад об обстановке явно расстраивает его, командующий дивизией люфтваффе сразу же отправляется на северо-восточные окраины Кана, чтобы на месте изучить обстановку. Генерал Зиверс пытается собрать воедино остатки своей дивизии и снова выставить ее в оборону. Однако боевой дух личного состава ниже некуда, солдаты и офицеры не успели оправиться от пережитого потрясения. «Стальной вал» неумолимо катится вперед. Поле битвы представляет собой сплошные воронки.

Во второй половине дня противник после продолжительных кровопролитных боев захватывает Грюши. 16-й батальон 25-го полка, защищавший Грюши, практически уничтожен. Перестала существовать бесстрашная саперная рота под командованием оберштурмфюрера Вернера. Из этой роты я обнаружил лишь одного вестового — все остальные саперы погибли, обороняя позиции.

После тяжелых боев, проходивших с переменным успехом, потеряны Оти и Франквиль. В ходе контратаки командир 3-го батальона 1-го мотопехотного полка СС оберштурмфюрер Вайденхаупт получает ранение. Остатки батальона останавливают продвижение противника севернее Арденн.

Положение дивизии крайне серьезное. Батальоны 25-го полка, почти окруженные врагом, ожесточенно сражаются в населенных пунктах Малой, Гальманш и Бюрон. Все имевшиеся линии связи оборваны, связь осуществляется лишь по радио. Фронт дивизии натянут подобно пружине — того и гляди лопнет. Резервы отсутствуют. Лишь 15-я танковая рота фон Риббентропа остается севернее города.

Нет, я этого больше не выдержу! Необходимо самому составить картину обстановки и принять соответствующее решение, находясь в гуще схватки. Приказ фюрера оборонять Кан до последнего патрона просто невыполним. Да, мы можем продержаться еще несколько часов, но в таком случае дивизия погибнет вся до единого бойца. Мысль о том, что я отправлю на убой оставшиеся части и подразделения дивизии, вызывает у меня бурный протест. Губерт Майер полностью поддерживает мое решение сдать город союзникам без лишней крови и отвести дивизии на восточный берег Орны.

Эрих Хольстен оседлал своего быстрого «скакуна». Наш добрый «Фольксваген» готов ехать. И мой верный казак Михель уже в машине. Мы все прекрасно понимаем, что за поездка ждет нас. Уже несколько минут спустя мы в роте фон Риббентропа. Головные танки ведут перестрелку с «шерманами», стоящими на позициях у Контеста.

Перед нами Арденнский монастырь. Все его здания под обстрелом противника. Все высокие башни снесены снарядами, в небо глядят лишь их куцые обрубки. Еще на подъеме что-то будто кольнуло меня, и я сам решил сесть за руль. В этой ситуации нечего и пытаться останавливаться или поворачивать назад. Дорога к монастырю изрыта воронками.

Едва мы одолели последний подъем, как на нас обрушился град камней. Танкисты с позиций у Контеста решили поиграть с нами. Я мгновенно взмок от пота. Машина несется дальше. Ох, если бы хоть на мгновение замолк этот проклятый свист пуль вражеских пулеметов! До развалин монастыря считанные метры. Все, успели! Теперь врагу нас уже не достать.

Огромный фруктовый сад монастыря уподобился аду. У входа на командный пункт полка рвутся снаряды и мины. Помедлив немного, мы срываемся с места и бежим. Как раз вовремя, мы успели уложиться, воспользовавшись секундным затишьем. У КП лежат обезображенные трупы погибших товарищей. Выбираясь из машины, замечаю, что среди них и тело командира штабной роты, погибшего от осколка снаряда…

Мы входим в старинное здание. Командира 36-го полка я обнаруживаю в подвале хозяйственного здания. Он ранен и как раз переговаривается с командиром 3-го батальона гауптштурмфюрером Штегером. Отныне связь между батальонами только по радио.

Своды потолка вибрируют от рвущихся поблизости снарядов, хотя подвал достаточно глубокий. В ушах непрестанный гул разрывов.

Я обсуждаю по радио с гауптштурмфюрером Штегером обстановку в Бюроне. Командир 3-го батальона докладывает, что большая часть бойцов погибла, что вражеские танки стоят у въезда в населенный пункт. Штегер просит срочно помочь ему. Все имеющиеся в распоряжении танки брошены на Бюрон для прорыва кольца окружения. Атака терпит неудачу. С церковной башни слежу за танковой дуэлью — обе стороны несут серьезные потери.