Откровения танкового генерала СС

Слева и справа от домов полно русских. В одном из дворов замечаю русскую передвижную радиостанцию с вытянутой антенной. Похоже, мы наткнулись на русский штаб, не успевший удрать, уничтожить который я хочу поручить следующему за 2-й ротой батальону. 2-я рота, выполняя мой приказ, на предельной скорости минует колхоз. У меня еще не стерлось из памяти досадное происшествие на рокадном шоссе «Норд», поэтому стараюсь все же соединиться со 2-й ротой, ну а оставшаяся часть батальона уж как-нибудь справится с русским штабом. Мы вздыхаем с облегчением, когда наша машина выезжает в открытую степь. Местность здесь уже пересеченная, тут и там виднеются невысокие взгорья, напоминающие волны. Справа от нас, то есть в юго-восточном направлении, продолжается массовый исход русских. Позади и чуть справа мы слышим шум боя — там сражается рота Бехера. Вот только головного отряда почему-то нигде не видно. Новый командир роты все-таки довольно быстро вжился в нашу тактику — стрелки-мотоциклисты носятся как угорелые.

В низкой ложбине расположилось село Инриевка. Мы выезжаем на длинную деревенскую улицу. И это село лежит словно вымершее, только на развилке улиц мы обнаруживаем 2-см зенитку, которая после задержки из-за мелкой аварии собирается продолжить путь. Командир орудия считает, что ехать следует на восток, и мне с трудом удается убедить его, что сейчас уже надо ехать не на восток, а повернуть на юг. Бравые ребята пытаются что-то сказать мне и все показывают на восток. Я, постепенно приходя в бешенство от этой дурацкой задержки, показываю на юг и знаками пытаюсь втолковать им, чтобы они как можно скорее отправлялись, причем тем путем, которым приказано. Командир орудия демонстративно пожимает плечами и следует за моей машиной.

Дорога идет параллельно лесозащитной полосе шириной, наверное, метров в пять. Невысокие подъемы и спуски оживляют тоскливый пейзаж.

В балке мы обнаруживаем группу вооруженных русских, маршем следующих на юг, которые вдруг замирают на месте как вкопанные. Я сердито жестикулирую им, мол, давайте на север, да заодно сложите оружие. И отчитываю своего адъютанта за то, что 2-я рота даже не удосужилась разоружить русских. Едва мы выбираемся из балки, я вижу, как русские с довольным видом и при оружии направляются на юг. У офицеров при себе планшеты с картами. Тут я уже не выдерживаю и не стесняюсь в выражениях. Разумеется, у нас каждая минута на счету, но все-таки для того, чтобы разоружить пленных, время должно ведь найтись! Вот пусть замыкающая колонну группа этим и займется.

Вправо от нас тысячи советских пехотинцев и тьма артиллерийских батарей устремляются вниз по склонам. Мы углубились в хаос отступления русских километров, наверное, на тридцать, никак не меньше. Скоро пора будет давать приказ батальону подтянуться и наносить последний решающий удар по мосту у станицы Новоспасской. У этого моста масса отступающих неизбежно задержится — вот там мы и пожнем плоды своего прорыва. Герман Вайзер, мой преданный адъютант, кивает мне в знак согласия, когда я знакомлю его со своим замыслом.

В нескольких сотнях метров от нас расположился колхоз Романовка. Лесополоса заканчивается, и слева начинается подъем. Дальше на юг на месте прежней лесополосы протекает ручей, а непосредственно у села заканчивается болотцем. Я не вижу левую оконечность села, да и справа различаю лишь стоящие рядком домишки, тоже протянувшиеся на юг. Деревенская улица в ширину метров двадцать. Западнее села как раз на гребне небольшого взгорья вижу беспорядочную колонну отступающих русских. Я поражен — отступления такого масштаба мне еще видеть не приходилось.

Еще пятьдесят метров, и мы у первых домов Романовки. Между тем на часах уже 14 часов 45 минут, солнце немилосердно печет. Погода явно предгрозовая, под стать паническому настроению противника. Над сельской улицей струится марево. И здесь вокруг ни души — та же картина, что и раньше. Отступающие войска неприятеля предпочитают обойти Романовку.