Откровения танкового генерала СС

Подобные наступления противник продолжил 26–27 ноября, русские, невзирая на колоссальные потери, вновь и вновь штурмовали наши позиции. Для нас загадка, как люди с такой готовностью отправляются на бойню. Несмотря на груды окоченевших трупов на льду, навстречу фатальной участи идут все новые и новые подразделения. Наступление русских 27 ноября начинается в полночь, ему предшествует артподготовка из всех калибров, в особенности неистовствуют установки реактивных снарядов, а последняя атака отбита нами в 19 часов 50 минут на участке 1-й роты. Малочисленные группы врага сумели прорваться на наши позиции, но были отброшены. Контрнаступление назначено на 28 ноября.

Потери батальона ощутимы еще и тем, что затрагивают ядро подразделения — последних остававшихся в живых офицеров и унтер-офицеров. Командование 2-й ротой принимает адъютант батальона оберштурмфюрер X. Вайзер. Оберштурмфюрер Ольбетер ранен вторично. Последнее наступление неприятеля на участке 2-й роты наиболее пагубно отразилось на левом фланге, но все-таки было отбито ценой ужасающих потерь в рядах русских. Брошенное в атаку советское соединение было сформировано в июне месяце в Краснодаре как 128-я пехотная дивизия и приняло свой первый бой именно на участке нашего батальона. Батальон русских, атаковавший наш левый фланг, к началу операции располагал численностью в 450 человек. Потери на льду Дона составили 135 советских солдат убитыми и свыше 100 человек ранеными, оказавшимися в нашем плену, кроме того, в плен было взято 37 человек, не получивших ранений.

То, что выпало на долю нашего батальона, способен оценить лишь тот, кто на собственном опыте испытал, каково удерживать оборону в течение нескольких суток в условиях постоянных атак противника, да еще в страшный мороз. Я видел, как пехотинцы лежали за пулеметами, глотая горькие слезы отчаяния и поливая огнем наступающего противника. Во время контратаки один командир роты (Ольбетер) повел бойцов в атаку, не надев сапог — незадолго до этого их пришлось срезать у него с ног. Естественно, что Ольбетер получил сильнейшее обморожение.

В этих схватках побеждал каждый боец в отдельности. Каждому солдату приходилось надеяться лишь на себя, может быть, еще на своего товарища из пулеметного расчета. И он сражался. Сражался, демонстрируя беспримерную стойкость, без приказа, опираясь лишь на самосознание и верность присяге.

Раненых кое-как перевязали на морозе и тут же отправили на грузовике в Таганрог. Крики и стоны раненых выносить куда труднее, чем самую опасную атаку. Не составляет труда вычислить, когда наша оборона рухнет — длительное удержание позиций, принимая во внимание наши весьма ограниченные возможности, исключается.

Даже в ночные часы бои не утихают. Брешь на участке 1-й роты разведывательного батальона удается ликвидировать с помощью нескольких штурмовых орудий к 9 часам утра. На подходах к обороняемой нами позиции свыше 300 трупов. Пленные помогают идти своим раненым товарищам. И эти обернувшиеся такими потерями для Советов атаки — не последние. Лишь к 14 часам противник окончательно отходит на 2–3 километра, постоянно наращивая при этом боевое применение артиллерии.

На остальных участках бои происходят в таких же условиях — наша оборона существенно ослаблена. Опасность прорыва русских в любом месте на линии нашей обороны Ростова-на-Дону теперь осознают и в вышестоящих штабах, со дня на день ожидая ее.

Мы все едины во мнении, что во избежание катастрофы линию фронта необходимо сократить, ибо прорыв врага не останется без последствий на всем южном фронте. У нас в тылу резервов нет и не предвидится, одна лишь голая степь. Сплошь телеграфные столбы и снежные сугробы, только они и скрадывают унылое однообразие пейзажа. Наилучшими возможностями для обороны обладает участок, примыкающий в нашем тылу к реке Миус. Только там есть надежда остановить непрерывно накатывающиеся на нас превосходящие силы русских и тем самым, ликвидировать возможность их прорыва. Поэтому вот уже несколько дней отправленные к Миусу группы занимаются установлением промежуточного рубежа у Миуса. Именно там должен остановиться натиск русских, именно эти рубежи предстоит удержать любой ценой, потому что отступление по заснеженной степи обернется для нас катастрофическими потерями в живой силе и технике.