Откровения танкового генерала СС

Неприятель широким фронтом стоит у Донца и пытается пробиться между правым флангом полка «Лейбштандарт» и 320-й пехотной дивизией. Силы его настолько велики, что сдержать натиск возможно лишь при условии наличия значительных сил и продуманной широкомасштабной операции. Обстановка диктует либо немедленный удар с целью прорыва кольца охвата Харькова с юга ценой сдачи города, либо сосредоточение всех имеющихся сил вокруг него — занять круговую оборону, что, по существу, равнозначно окружению.

9 февраля батальон получает приказ уйти с Донца и быть готовым к наступлению южнее Харькова в районе Мерефы.

Отрыв от противника происходит без каких-либо осложнений или потерь. Мы уже рады тому, что не сидим на месте и слышим гул двигателей. По занесенным снегом лесным дорогам, по полуразвалившимся мостам мы продвигаемся на запад и к полуночи оказываемся в районе Мерефы.

Только здесь я осознаю всю серьезность положения, как и то, что танковый корпус СС рискует оказаться в кольце окружения в случае выполнения приказа защищать Харьков до последнего патрона. Исполнение данного приказа будет означать для корпуса гибель и, как следствие, выход русских к Днепру. В тылу танкового корпуса СС больше нет войск, способных противостоять натиску русских.

Командующий корпусом генерал Хауссер принимает решение силами трех ударных групп наступать на юг, устранить угрозу правому флангу и тем самым предотвратить окружение Харькова.

Развертывание войск для наступления затруднено глубоким снегом, но уже в первые утренние часы все готовы. Моя ударная группа находится на правом фланге. Ей поставлена задача наступать на Алексеевку. Это означает, что нам предстоит около 70 километров преодолеть по вражеской территории, есть вероятность и наткнуться на силы русских на основных маршрутах передвижения. Прощаюсь со штабом дивизии и направляюсь в голову колонны. Там быстро излагаю подчиненным поставленную нам задачу. Теперь каждый боец знает, что его ждет и что нам предстоят нелегкие дни. Мои товарищи слушают меня, стараясь не упустить ничего из сказанного мною, когда я обрисовываю критическое положение, в котором мы оказались, и указываю на возможную опасность. Испуга на лице подчиненных я, вопреки ожиданию, не заметил, как, впрочем, и удивления. Мои товарищи стоят передо мной с раскрасневшимися на морозе лицами, засунув руки в карманы поглубже. Я знаю этих офицеров давно, некоторых из них не один год. Унтер-офицеры и рядовой состав преданы мне и вместе с прибывшим не так давно пополнением образуют сплоченный боевой коллектив. С ними я готов на любую, даже самую рискованную операцию в тылу русских. Товарищество и несгибаемая верность, объединяющая нас, — самое сильное наше оружие.

И вот наша ударная группа стоит, перестроившись для атаки, на заснеженной дороге южнее Мерефы. От того места, где мы находимся, дорога отлого спускается и в нескольких сотнях метров исчезает за домиками поселка. У этого населенного пункта мы замечаем несколько поврежденных амфибий из дивизии «Дас Райх». Вероятно, здесь русские разгромили разведгруппу дивизии.

Вокруг все спокойно. Чуть справа за селом вдоль дороги протянулся лесной массив — и там тоже не видно ни души. Рядом со мной стоит возглавляющий колонну офицер — оберштурмфюрер Шульц, которому довелось участвовать и в наступлении на Ростов-на-Дону. Оберштурмфюрер фон Риббентроп — командир головной машины.

Мы не имеем возможности наступать разомкнутым боевым порядком. Глубокий снег практически исключает любой маневр, превращая его в авантюру. Расход горючего и так превысил все мыслимые нормы. Ради сохранения темпа и фактора внезапности мы вынуждены следовать только по дороге.

Шульцу поставлена задача под прикрытием танков проехать через село и ожидать прибытия батальона в небольшом лесном массиве. Мой замысел: ошеломить противника внезапным прорывом головного отряда и, не снижая скорости, провести группу на юг.

Шульц, поднявшись на заднем сиденье мотоцикла с коляской, вытягивает руку вверх. Махнув мне, он кричит водителю: «Вперед!» Несколько секунд спустя первая группа бойцов исчезает между хатами, а остальная часть взвода устремляется за головным отрядом.

Макс Вертингер, мой новый водитель, наслышан о наших прежних вылазках и на полном ходу врывается в село. Непосредственно за нами сомкнутым боевым порядком следует ударная группа. Село оживает! Русские выбегают из хат и открывают огонь по нашей колонне. Но основная масса красноармейцев стремится укрыться в близлежащем лесном массиве. Слева замечаю противотанковое орудие, изготовленное к бою. Оно тут же обстреляно на ходу бойцами нашей колонны. За следующим поворотом в снегу залег оберштурмфюрер Шульц. Вопреки моему предупреждению он соскочил с мотоцикла и ведет яростную перестрелку с русскими, пока не погибает от выстрела в грудь. Тело павшего командира взвода привозит оберштурмфюрер Зандер. Потом, чтобы похоронить Шульца, нам пришлось взрывать мерзлую землю.