Откровения знаменитостей

– Скажи, господин профессор, в студенческой аудитории кем ты чувствуешь себя: многоопытным мэтром, певцом свободы и демократии?

– Я воспринимаю себя, увы, уже немолодым человеком, который для собственного удовольствия общается со студентами. Иногда это бывает смешно, иногда забавно. Если при этом студенты извлекают для себя какую-то пользу, бываю рад. Подозреваю, что ребят несколько смущает мой возраст. Но стараюсь не подчеркивать значительности своих лет. Мне эти ребята очень интересны. В чем-то они не такие, как мы. А приглядишься – и с ними случается то же, что и с нами когда-то: несчастная любовь или счастливые свидания, сомнения в себе. О многом они говорят со мной достаточно откровенно.

– И какая же у них заветная мечта?

– Я их как-то спросил, с кем из известных журналистов они хотели бы встретиться. И услышал: «С тем, кто зарабатывает по три тысячи долларов в месяц, только не с вашим ровесником».

– Бывали случаи, когда студенты вопросами загоняли тебя в угол?

– Такого, к сожалению, не было. Мечтаю, когда же они своими вопросами прижмут меня к стенке и я буду вынужден напряженно думать. Ведь именно в такие моменты рождается что-то новое для меня самого. Увы, сегодняшние студенты слишком миролюбивы. Часто пытаюсь даже их разозлить…

– А ошибаться приходилось в оценке новичков?

– Когда-то в Малеевке на семинаре драматургов меня знакомили с моей группой. Я увидел одного парня – в очках, мрачного, даже, мне показалось, затюканного. Я подумал: «Бог ты мой, кого же сюда набирали?» Очень робко очкарик показал мне свою коротенькую пьеску. Я был совершенно поражен блеском таланта. Ныне он один из королей афиши – Степан Лобозёров, блестящий комедиограф. Его ставят по всей стране.

– Но, наверное, в достоинствах женщин Жуховицкий никогда не ошибался.

– Расскажу тебе еще про одну свою торопливую оплошность – с ходу оценить суть человека. Мы с Толей Приставкиным в качестве руководителей семинара приехали в Пицунду. Оглядел я зал – сразу заметил красивую девицу: сидит, треплется с соседями по столу. Я сердито говорю Приставкину: «Присылают черт-те кого». Эта девушка вскоре с нами познакомилась, мы подружились, и много лет шла под псевдонимом Чёртекто ныне знаменитая Дина Рубина. Радуюсь ее успеху.

– Твои журналистские и писательские успехи очевидны. В давно прошедшие времена, случалось, знаменитые люди больше гордились своими победами над женщинами. За тобой тоже тянулась слава красивого сердцееда. Не отрицаешь?

– Такие определения я не очень люблю. Но моя книжка «Молитва атеиста» заканчивается примерно такими словами: если бы в саду радостей земных мне предложили выбрать три вещи, я выбрал бы путешествия, литературу и женщин. Если бы две вещи, я выбрал бы литературу и женщин. Если бы одну – выбрал бы не литературу. Для меня женщины были самым главным в жизни. Я не гонялся за количеством. Просто их невероятно любил и люблю до сих пор. Долгое время это считалось моим пороком.

– Во сколько лет первый раз женился?

– Мне было 33, но я вообще не собирался жениться. Но моя двадцатиоднолетняя женщина Наташа была на седьмом месяце. И мне стало ее жалко. И мы зарегистрировались. Убежден: люди рождаются не для того, чтобы ходить в загс, а чтобы любить друг друга. Если любовь очень сильна, от нее должны рождаться дети.

– Но жалость – никак не свидетельство любви.

– Да нет – у нас с Наташей была очень сильная любовь, но многое подтачивало и разрушало эту любовь. Я жил с родителями и бабушкой в коммунальной комнате. Мне пришлось довольствоваться раскладушкой. Но причина, конечно, в другом – я остаюсь противником брака как социального института именно потому, что очень высоко ставлю любовь. Это лучшая форма человеческих отношений. А брак, по-моему, разрушает семью.

– Прежде чем родилась твоя безответственная философия брака, сколько лет после регистрации угасала твоя любовь с первой женой?

– Девять лет.

– И ваша девятилетняя дочь понимала, что ее папа уходит?

– Папа никуда не уходил. Но ситуация в семье стала такой, что жить вместе становилось невозможно.

– Надеюсь, спали уже не на раскладушке?

– К тому времени я купил кооперативную трехкомнатную квартиру, и в ней моя жена осталась с дочкой.

– Профессия Наташи обеспечивала ей сносное житье?

– Она работала бухгалтером. И я помогал как мог воспитывать дочь.

– Где же ты жил?

– Потом у меня появилась однокомнатная квартира. У меня было четыре жены. Со второй женой самые горячие и нежные отношения длились очень долго. В ней удивительно сочеталась яркая внешность с железным характером. Меня удивляла ее фантастическая практичность, чего мне позарез не хватало. Нас объединяла какая-то оголтелая страсть, сметавшая все на своем пути.

– И эта страсть сама себя сожгла дотла?

– Вдруг стало ясно – нам пора разбежаться. Но еще не пропало желание все повторить, сохранить близость – и мы решили расписаться. Но бумага не спасла то, что было обречено.

– И ты укрепился в своей неприязни к загсу?

– Да, брак – это ступень к разводу. У нас так и получилось. Детей мы не заимели. С третьей женой та же бездетная страсть. Только в четвертом браке родилась моя вторая дочь.