Откровения знаменитостей

Самый огромный успех имела книга Жуховицкого «О любви». В Швеции ее перевели и издали тиражом 185 тысяч экземпляров. Даже провели первую в этой стране читательскую конференцию.

–  А как это случилось?

– Мой издатель Рольф Янсон вместе с моей переводчицей приехали в Москву. А у меня в большом зале Дома кино проходила читательская конференция. Они пришли и совершенно обалдели. И Янсон предложил мне провести такую же встречу с читателями у них. Меня пригласили в Швецию. В городе Кальмар, в большом концертном зале, состоялась эта встреча. Меня поразила сцена – это была огромная клумба цветов. Три часа длился мой разговор с читателями. На своем плохом английском я хохмил, больше ничего не оставалось делать. Отвечал на вопросы, а зал хохотал.

– А переводчица помогала?

– Она очень хороший переводчик, даже получила премию как лучший переводчик Достоевского. Но синхронно не переводит. А тут с моего плохого английского кто-то переводил на хороший шведский. К тому же тамошняя публика английский знает неплохо.

– Шведские гонорары побогаче российских?

– Еще бы! Роман с Катей возник в наиболее тяжелый для меня период. Все мои хорошие деньги, как и у всех граждан России, мгновенно превратились в пыль. Мои родители, инвалиды первой группы, нуждались в лекарствах, а в начале 90-х здесь их было достать невозможно. Звонил друзьям в ту же Швецию, они присылали мне нужные лекарства или через «господские» поликлиники доставали другие лекарства. И всюду деньги, деньги.

– И где ты их брал?

– Из Швеции их перевезти было тогда нельзя – считалось преступлением. Мне приходилось зарабатывать опасным путем: по ночам на своем старом «жигуленке» я «бомбил» – возил воров, проституток, богатых пьянчуг из ресторанов. По ночам больше платили.

– Не боялся грабителей?

– Под правой рукой у меня был спрятан кухонный нож – на всякий случай. Но, к счастью, обошлось. Это был один из самых трудных и интересных периодов моей жизни: написал повесть «Жить, чтобы выжить».

Хотела спросить Жуховицкого, о чем он больше всего жалеет. Но в его книге «Исповедь атеиста» прочла ответ: «жалею… больше всего о девушках, с которыми могла быть любовь, да не сложилось». В этой книге он глазами эстета созерцает красоту: «Умненькая девочка сочла возможным снять все. На темно-красном покрывале постели тело медового загара смотрелось удивительно. Наверное, это и было фаустовское мгновение, которое хочется остановить».

Рыцарь с кедровым сундуком

Александр Сенкевич: «Женщина становится для меня притягательной планетой, и я ее осваиваю»