Откровения

— Да, она в порядке, — объявила Боби Энн, проверив зрачки и пульс Блисс. — Хорошая девочка. Ты нас немного напугала, — произнесла она, похлопав по карманам в поисках пачки «Мальборо лайт».

Боби Энн прикурила и затянулась с такой силой, что сигарета на глазах превратилась в длинный столбик пепла. Блисс заметила, что мачеха безукоризненно накрашена для торжественного мероприятия и что родители одеты в парадные вечерние туалеты.

— Что происходит? Почему Джордан напала на меня? — спросила Блисс, повернувшись к отцу, когда к ней наконец-то вернулся голос.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы ответить. В сенате Форсайт Ллевеллин считался представителем умеренных, охотно организующим переговоры, чтобы привести враждующие группировки к согласию. Его спокойное техасское обаяние было очень кстати во время партизанских сражений в Законодательном собрании.

Блисс видела, что он теперь намерен очаровать ее.

— Золотце, ты должна понять, что Джордан не такая, как мы, — произнес Форсайт, увязывая узел, в котором находилась его младшая дочь. — Она не одна из нас.

— Не одна из нас? Что ты имеешь в виду?

— Ты все поймешь со временем, — заверил ее Форсайт.

— Но мы вынуждены были взять ее! У нас не было выбора! — выпалила Боби Энн с внезапно прорвавшейся горечью в голосе. — Нас заставила Корделия ван Ален, эта старая ведьма, которая вечно везде сует свой нос!

— Джордан не из нашей семьи, — добавил отец.

— Да о чем вы говорите?! — воскликнула Блисс.

Это было уже чересчур. Все эти тайны и бесконечная ложь — ее уже тошнит от всего этого! Ее тошнило оттого, что от нее все скрывают.

— Я все знаю про Аллегру! — внезапно объявила девушка, с вызовом глядя на родителей.

Боби Энн посмотрела на мужа. На лице ее было написано: «Я же тебе говорила!»

— Что ты знаешь про Аллегру? — с невинным видом поинтересовался Форсайт.

— Я нашла вот это. — Блисс достала из кармана и показала им надписанную фотографию. Она все это время не расставалась с ней. — Ты солгал мне. Ты сказал, что мою мать звали Шарлотта Поттер. Но никакой Шарлотты Поттер вообще не существовало.

Форсайт заколебался.

— Нет... но это не то, о чем ты думаешь.

— Тогда расскажи мне все.

— Это сложно, — вздохнул Форсайт. Он устремил взгляд на панораму за окном, не желая встречаться взглядом с Блисс. — Однажды, когда ты будешь готова, я расскажу тебе. Но не сейчас.

От этого можно было сойти с ума. Отец снова делал то же самое — уворачивался от ее вопросов и все замалчивал. Скрывал от нее правду.

— А как насчет Джордан? — спросила Блисс.

— Не волнуйся. Она больше не причинит тебе вреда, — успокаивающе произнес Форсайт. — Мы отправим ее в безопасное место.

— Вы отошлете ее в «Переходный период»?

— Да, что-то в этом роде, — отозвался отец.

— Но почему?

— Блисс, лапочка, ее лучше убрать, — сказала Боби Энн.

— Но...

Блисс окончательно перестала что-либо понимать. Ее родители говорили о Джордан, словно это была собака, которую отсылают в деревню, или вообще неодушевленный предмет.

Но Блисс вынуждена была признать, что эти странные семейные взаимоотношения были не то чтобы новыми. Она вспомнила, что Боби Энн никогда не говорила о Джордан с любовью и всегда давала понять, что предпочитает Блисс, хотя та не была ее ребенком. И что отец всегда держался на расстоянии от своей странной младшей дочери.

Когда Блисс была помладше, ей нравилось, что родители относятся к ее сестре с безразличием. Теперь же она поняла, что их отношение на самом деле было ненормальным.

Ее родители ненавидели Джордан.

Всегда ненавидели.

ГЛАВА 37

— Звонили из гостиницы, — сообщил Оливер, вернувшись к столику. — Кто-то выехал, и у них освободился номер. Они спросили, хочу ли я его занять. Так что у тебя теперь есть своя комната, — с бесстрастным видом добавил он.

— Спасибо, — отозвалась Шайлер, изо всех сил стараясь говорить так, как будто ничего не произошло, как будто на месте сердца у нее не возникла дыра.

Но она выбросила всякие мысли о Джеке из головы. Потом... она будет скорбеть потом.

— Лоуренс, а почему тогда Совет приехал сюда? — спросил Оливер. — Из-за Левиафана?

— Совет здесь? — мгновенно отреагировал Лоуренс.

— Ой, я забыла тебе сказать. Да, они здесь. Все до единого, — сообщила Шайлер. — Думаю, приехали вчера вечером.

Лоуренс принялся обдумывать последнюю информацию, допивая попутно содержимое бокала. Рядом с ним мгновенно, как будто сама была вампиром, возникла официантка с новым коктейлем.

— Еще пинаколады? — спросила она, указав на полупустые бокалы с липкой и сладкой желтой жидкостью.

Оливер кашлянул.

— Мне виски, пожалуйста.

— Мне тоже, двойное, — быстро добавила Шайлер, решив рискнуть последующими проявлениями неудовольствия со стороны дедушки. — Кто такой Левиафан? — спросила она, повернувшись к Оливеру.

Бар начал заполняться загорелыми туристами, зашедшими на часы скидок, а оркестр принялся наигрывать зажигательную самбу.

— Если бы ты выполняла домашние задания, внучка, так знала бы ответ на этот вопрос, — поддел ее Лоуренс.

— Левиафан — это демон, — объяснил Оливер.