Откровенно. Автобиография

В помещениях школы, на оснащение которых ушло сорок миллионов долларов, есть все, что угодно детской душе. Телестудия, оборудованная по последнему слову техники. Компьютерный класс с несколькими дюжинами машин вдоль стен и огромным белым мягким диваном. Первоклассный тренажерный зал, оборудованный не хуже, чем в самых пафосных спортивных клубах Вегаса. Помимо тренажеров, здесь есть гимнастический зал и душевые, такие же современные и блестящие чистотой, как в лучших отелях нашего города. Мне особенно приятно, что зал выглядит столь же сверкающим, а краска — столь же свежей, как в день его открытия. Ученики, родители, жители соседних кварталов — все относятся к школе с большим пиететом. За то время, что здесь существует школа, район ничуть не изменился к лучшему: недавно, когда я проводил здесь экскурсию, на другой стороне улицы кого-то застрелили. При этом за восемь лет ни одно школьное окно не было разбито, ни одну стену не испачкали граффити.

Куда бы вы ни глянули, везде заметите легкие штрихи, мелкие детали, показывающие, как эта школа отличается от других, насколько она совершенна во всем. На центральном окне огромными буквами выведено слово, ставшее нашим неофициальным девизом: «ВЕРЬ!». Каждая классная комната залита светом. Непрямые лучи из окон, выходящих на южную сторону, лучи ламп, проходящие сквозь современные отражатели, создают мягкий рассеянный свет, идеальный для чтения и сосредоточения. Учителям не приходится то и дело щелкать выключателями, чтобы сберечь деньги, а ученики избавлены от головных болей и депрессий, вызываемых стандартными флуоресцентными лампами — о них я помню слишком хорошо.

Территория школы оформлена по образу и подобию университетских кампусов — с уединенными уголками и удобными площадками, где может собраться сразу много людей. Все стены сложены из камня — бордового и бледно-розового кварцита, добытого в близлежащем карьере. Вдоль дорожек высажены тоненькие сливовые деревья. Тропинки сходятся у восхитительного каменного дуба — символического Дерева надежды, которое мы посадили здесь еще до того, как заложили первый камень будущего школьного здания. «Начинать надо с главного», — заявили мне архитекторы, после чего посадили Дерево надежды и поручили строителям поливать саженец, а также не загораживать его от света, покуда вокруг идет строительство.

Школа занимает относительно небольшую территорию — три тысячи квадратных метров, однако недостаток места оказался даже на руку общему архитектурному замыслу. Архитекторы решили, что территория будет символизировать короткое путешествие по извилистой дороге — такое же, как сама жизнь. Где бы вы ни стояли, можете увидеть в одной стороне точку, из которой вышли, а в другой — конечную цель пути. Подготовишки и ученики младших классов могут глазеть на высокое школьное здание, ожидающее их, при этом им не будут слышны голоса старших ребят: зачем пугать маленьких? Ученики старших классов могут взглянуть на свои первые классные комнаты, где они учились в младшей школе, но при этом им не мешают пронзительные вопли с детской площадки: зачем беспокоить взрослых ребят?

Местные архитекторы Майк дель Гатто и Роб Гурдисон вложили душу в этот проект. Многие месяцы они вникали в историю этих мест, изучали помещения чартерных школ по всей Америке, экспериментировали с различными замыслами. Затем, ночь за ночью, создавали планы, рисуя их на столе для пинг-понга в подвале у Майка. Они собрали первую модель будущей школы из картона и фанеры на теннисном столе, не углядев в этом иронии.

Именно им принадлежала идея заставить само здание рассказывать истории и обучать. В центре школьного здания мы хотели разместить огромные фотографии Мартина Лютера Кинга, Махатмы Ганди и, конечно же, Нельсона Манделы, с вдохновляющими цитатами этих великих людей, написанными на стеклянных табличках под портретами. Поскольку большинство учеников нашей школы — афроамериканцы, мы попросили Майка и Роба врезать в одну из стен силуэт Большой Медведицы из стекла, окрашенного под мрамор, а в другую, справа от нее, — один-единственный стеклянный блок, символизирующий Полярную звезду. Именно Большая Медведица и Полярная звезда были когда-то ориентирами для беглых рабов, указывали им путь к свободе.

Я тоже внес свой вклад в школьную эстетику: по моей просьбе в общем зале для старших школьников был установлен блестящий черный рояль Steinway. Когда инструмент доставили, все ребята тут же сгрудились вокруг, и я изрядно удивил их, тут же сыграв «Lean on те» Билла Уизерса. К моему несказанному удовольствию, ученики не знали, кто я, — а когда учителя рассказали им, кто я, это не изменило их отношения ко мне.