Откровенные признания

— События прошлого ожесточили его, сделали нелюдимым. Мой муж и сэр Грант стремились помочь ему измениться к лучшему. Я не всегда одобряла их методы. Уверяю вас, мы с сэром Россом подолгу спорили по этому поводу. Но со временем мой брат все-таки начал меняться в лучшую сторону. А его женитьба на вас, Лотти, особенно обнадежила меня. — И она дружески пожала руку собеседницы.

— Софи… — Лотти отвела взгляд и нехотя продолжила:

— Наш брак едва ли можно назвать браком по любви.

— Верно, — тихо откликнулась Софи. — Боюсь, Ник не понимает, что значит любить и быть любимым. Пройдет немало времени, прежде чем он разберется в своих чувствах.

Лотти решила, что Софи просто пытается успокоить ее. Но мысль о том, что Ник Джентри влюбится в нее, показалась Лотти не просто невероятной, но и тревожной. Он ни за что не утратит бдительность, никому не станет подчиняться, а в противном случае может превратиться в одержимого деспота, подобно лорду Раднору. Лотти не желала ничьей любви. Хотя она уже поняла, что любовь приносит радость — например, Софи и сэру Россу, — почему-то это воспетое поэтами чувство казалось Лотти ловушкой. Соглашение, которое заключили они с Ником, гораздо надежнее.

* * *

Покинув Боу-стрит, Ник вдруг почувствовал растерянность. Накрапывал дождь, сгустившиеся тучи обещали, что вскоре он сменится ливнем. Оступаясь на скользком тротуаре под градом крупных холодных капель, пропитывающих плотное сукно, Ник шагал куда глаза глядят. Он искал надежное убежище — может, в «Буром медведе», таверне на той же Боу-стрит… или в кофейне Тома, где часто бывал врач, к которому обычно обращались сыщики, доктор Линли. Или вернуться домой?.. От последней мысли он торопливо отмахнулся.

Дождь быстро усиливался и вскоре пошел хлестать по улицам, разгоняя лоточников и пешеходов. Тощие уличные мальчишки заметались в поисках кебов для джентльменов, застигнутых в пути ливнем. Повсюду слышалось щелканье раскрывающихся зонтов, которые рвал из рук пронизывающий ветер, яркие вспышки молний рассекали тучи. Лондонский воздух утратил характерный запах конюшни и приобрел свежесть весеннего дождя. Бурые потоки понеслись по сточным канавам, смывая все нечистоты, которые вчера ночью поленились вывезти золотари.

Ник двигался вперед, не разбирая дороги, струи дождя заливали ему лицо, стекали с подбородка, просачивались за воротник. Обычно в свободное время он шел куда-нибудь с Сейером или Ратвеном — поболтать, съесть бифштекс и выпить пива, посмотреть боксерский матч или непристойную комедию в «Друри-Лейн». Иногда они патрулировали кварталы небольшим отрядом, заглядывая в узкие темные переулки.

Вспомнив о других сыщиках, Ник понял, что вскоре лишится товарищей. Глупо надеяться, что все еще обойдется. Сэр Росс запретил ему возвращаться в привычный мир. Но почему? Неужели этот надменный ублюдок не мог просто оставить его в покое? Мысли Ника двигались по замкнутому кругу, но ответа он не находил. Очевидно, всему виной стремление сэра Росса к справедливости и порядку. Ник родился виконтом — следовательно, должен остаться им, несмотря на все его возражения.

Ник принялся вспоминать все, что знал об аристократах, их привычках и укладе жизни, о бесчисленных правилах этикета, бесконечной удаленности от простонародья. Он попытался представить себе, как проводит все время в салонах и гостиных, как шелестит страницами свежей газеты в клубе. Готовит речь к заседанию в палате лордов, чтобы продемонстрировать свое общественное сознание. Посещает светские рауты, беседует об искусстве и литературе, обменивается сплетнями о других джентльменах в шелковых чулках…

Его охватила паника. Такого ужаса и растерянности он не ощущал с тех пор, как его бросили в темный вонючий трюм, кишащий гнуснейшими отбросами общества. Но тогда он знал, что свобода осталась за бортом стоящего на якоре судна. А теперь бежать было некуда.

Он чувствовал себя зверем, запертым в клетку и тщетно ищущим хоть какой-нибудь выход.

— Джентри! — окликнул его знакомый голос.

Эдди Сейер приближался с привычной дружеской усмешкой. Добродушный увалень Сейер был любимцем всех сыщиков и самым надежным из напарников Ника.

— Ну наконец-то ты вернулся, — продолжал Сейер, приветствуя друга крепким рукопожатием. Под полями его низко надвинутой вымокшей шляпы искрились карие глаза. — Ты только что от Моргана? Наверное, с очередным заданием?

Обычно Ник не лез за словом в карман, но сейчас решительно не знал, что сказать. Он покачал головой, не представляя себе, как объяснить, что его жизнь круто изменилась всего за одну неделю.

— Заданий нет, — хрипло признался он. — Меня отправили в отставку.

— Что?! — Сейер изумленно уставился на него. — Насовсем? Ты же лучший сыщик Моргана! Какого черта он так обошелся с тобой?

— Дело в том, что теперь я буду виконтом. Морщины на лбу Сейера разгладились, он засмеялся:

— Ну да, а я — герцогом Девонширским.

Ник не улыбнулся, только уставился на Сейера с выражением мрачного смирения, и его улыбка угасла.

— Джентри, не рано ли ты поддал?

— Я не выпил ни капли.