Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

Наконец дошел я до Иркутска. Поклонившись святым мощам святителя Иннокентия, начал думать сам с собою: «Куда ж мне теперь идти?» А здесь долго жить мне не хотелось, ибо город многолюдный. В раздумье пошел я по улице, вот и встретился мне здешний какой-то купец, остановил меня да и стал говорить: «Ты странник? Что ж не зайдешь ко мне?» Мы пришли с ним в богатый его дом. Он спросил меня, какой я человек, и я рассказал ему мое происхождение. Выслушав, он начал говорить мне: «Вот бы ты пространствовал в старый Иерусалим. Там-то святыня, какой нигде подобной нет!» — «С радостью бы пошел, — ответил я, — но не имею к тому средств сухим путем. До моря могу пройти, а чтобы море переехать, заплатить нечем, надо много денег». «Желаешь ли, — сказал купец, — я предоставлю тебе средство. Вот я прошлого года отправил уже туда одного старичка из наших мещан». Я упал ему в ноги, и он стал говорить: «Слушай же, я дам тебе письмо к родному сыну моему в Одессу, он там живет и имеет торговые дела с Константинополем, у него ходят корабли, и он с радостью довезет тебя до Константинополя, а там велит своим приказчикам нанять для тебя место на корабле до Иерусалима и деньги заплатит. Ведь это стоит не очень дорого». Услышав это, я обрадовался, много благодарил этого моего благодетеля за его милости, а более благодарил Бога, что Он являет мне такую отеческую любовь Свою и попечение о мне, окаянном грешнике, не делающем никакого добра, ни себе, ни людям и туне изъедающем чужой хлеб в праздности. И так я у этого благодетельного купца прогостил три дня. Он написал мне по обещанию своему письмо к своему сыну обо мне; и вот я иду теперь в Одессу с намерением достигнуть и до святого города Иерусалима, но не знаю, допустит ли Господь поклониться Его Живоносному гробу.

РАССКАЗ ТРЕТИЙ

Перед самым выходом из Иркутска я пошел еще к духовному отцу, с которым вел беседы, и сказал ему: «Вот я уже совсем на пути в Иерусалим, зашел проститься да поблагодарить за христианскую любовь ко мне, недостойному страннику». Он сказал мне: «Бог да благословит путь твой. Но что же ты ничего мне не сказал о себе, кто ты и откуда. Много я наслушался от тебя о твоих путешествиях, любопытно было бы узнать о твоем происхождении и жизни до странничества»16.

— Хорошо, — сказал я, — с удовольствием расскажу и это. Это не длинная история.

Родился я в деревне Орловской губернии. После отца и матери осталось нас двое, я да старший брат мой. Ему было десять лет, а мне два года — третий. Вот и взял нас дедушка к себе на прокормление, он был старик зажиточный и честный, держал постоялый двор на большой дороге, и по доброте его много стаивало у него приезжих. Стали мы у него жить, брат мой был резв и все бегал по деревне, а я больше вертелся около дедушки. По праздникам ходили мы с ним в церковь, а дома он часто читывал Библию, вот эту самую, которая у меня. Брат мой вырос и испортился — приучился пить. Мне было уже семь лет; однажды я лежал с братом моим на печи, и он столкнул меня оттуда и повредил левую руку. С тех пор и по настоящее время ею не владею — вся высохла.

Дедушка, видя, что я к сельским работам буду не способен, начал учить меня грамоте, и как азбуки у нас не было, то он учил меня по той же Библии, как-то: указывая азы, заставлял складывать слова да примечать буквы. Так и сам не понимаю, каким образом, твердя за ним, я в продолжение времени научился читать. И наконец, когда дедушка стал худо видеть, то часто меня уже заставлял читать Библию, а сам слушал да поправлял. У нас нередко стаивал земский писарь, который писал прекрасно, я смотрел, и мне нравилось, как он пишет. Вот я и сам по его примеру начал выводить слова, он мне указывал, давал бумаги и чернил и чинил мне перья. Так я и писать научился. Дедушка был этому рад и наставлял меня так: «Вот теперь тебе Бог открыл грамоту, будешь человеком, а потому благодари за это Господа и чаще молись». Итак, мы ко всем службам ходили в церковь, да и дома очень часто молились, меня заставляли читать: «Помилуй мя, Боже...», а дедушка с бабушкой клали поклоны или стояли на коленях. Наконец, мне уже стало семнадцать лет, и бабушка умерла. Дедушка стал говорить мне: «Вот у нас нет хозяйки в доме, а как без бабы? Старший брат твой замотался, я хочу тебя женить». Я отказывался, представляя свое увечье, но дедушка настоял, и меня женили, выбрали девку степенную и добрую, двадцати лет. Прошел год, и дедушка мой сделался при смерти болен. Призвавши меня, начал он прощаться и говорит: «Вот тебе дом и все наследство, живи по совести, никого не обманывай да молись больше всего Богу, все от Него. Ни на что не надейся, кроме Бога, ходи в церковь, читай Библию да нас со старухой поминай. Вот тебе и денег тысяча рублей, береги, попусту не трать, но и скуп не будь, нищим и церквам Божиим подавай».