Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

После этого я начал размышлять о себе и думал, куда бы мне теперь идти. Наконец решился на той мысли, чтобы возвратиться опять в Киев. К этому тянули меня мудрые наставления тамошнего моего духовника, да и то, что, поживши у него, не найдет ли он каких христолюбивых благодетелей, чтобы отправить меня в Иерусалим или, по крайней мере, на Афонскую гору. Итак, прожив еще неделю в Почаеве, проводя время в воспоминании тех поучительных встреч, которые я видел на своем пути, и в записывании некоторых назидательных предметов, я собрался в дорогу, надел котомку да и пошел в церковь, чтобы в напутствие поклониться Божией Матери и помолиться за обедней, да прямо идти.

В церкви стоял позади. Вот и вышел какой-то человек, хотя не очень богато одетый, но по виду как благородный, да и спрашивает меня, где продаются свечи. Я указал. Обедня отошла, я остался помолиться при стопе Матери Божией. Помолился и пошел себе в путь. Пройдя немного на улице, увидел в одном доме отворенное окно, под которым сидел барин и читал книгу. Мне должно было идти мимо этого окна, и я увидел, что сидит тот, который в церкви спрашивал меня о свечах. Я, проходя, снял шапку, а он поманил меня к себе и спросил: «Ты, должно быть, странник?» – и, позвав к себе, расспросил, кто я такой и куда прохожу. Затем поднес мне чаю и говорит: «Послушай, голубчик! Я бы советовал пойти в Соловецкий монастырь, там есть преуединенный и спокойный скит, называемый Анзерским. Это такое место, как второй Афон, и всякого туда принимают, а послушание только в том и состоит, чтобы по очереди читать в церкви Псалтирь, часа по четыре в сутки. Вот я и сам путешествую туда же и по обещанию иду пешком. Мы пошли бы вместе, и мне было бы с тобой безопаснее, ибо, говорят, дорога-то здесь глуха, а при мне есть и деньги, и я прокормил бы тебя всю дорогу. И пошли бы сажени на три один от другого, дабы друг другу не мешать творить молитву. Подумай-ка, брат, да согласись! Будет это и тебе на пользу.

Услышав такое приглашение, я счел оное при том неожиданном случае за указание мне пути Матерью Божией, Которую просил о наставлении меня на стези благие, и, ничего не думая, тут же и согласился.

Так мы и вышли на другой день в поход. Шли трое суток, как условились, один позади другого, он беспрестанно читал книгу, которую ни днем, ни ночью не выпускал из рук, а иногда о чем-то размышлял. Наконец, мы остановились в одном месте пообедать. Он сам кушал, а книга пред ним лежит раскрытая, и он часто в нее посматривает. Я увидел, что эта книга – Евангелие, да и сказал ему:

– Осмелюсь вас, батюшка, спросить, для чего вы беспрестанно ни днем, ни ночью не выпускаете из рук Евангелие и всегда вы его держите и носите?

– Для того, – отвечал он, – почти беспрестанно учусь из одного его…

– Чему же вы учитесь? – продолжал я.

– Христианской жизни, которая заключается в молитве. Молитву я почитаю самым главным и необходимым способом ко спасению и первейшей обязанностью каждого христианина. Молитва составляет и первую ступень, и венец благочестивой жизни, потому-то Евангелие и заповедует непрестанно, всегда молиться; как другим делам благочестия назначается свое время, а для молитвы нет праздного времени, без молитвы ничего доброго сделать нельзя, а без Евангелия достодолжной молитве научиться нельзя. Поэтому все достигшие спасения путем внутренней жизни, как священные проповедники слова Божия, так пустынники и отшельники и даже все богобоязненные из христиан, непременным и всегдашним своим занятием имели поучение в глубине Слова Божия, и чтение Евангелия составляло существенное их дело. Многие из них непрестанно Евангелие в руках своих имели и просящим их наставления во спасении таковой давали совет: «Сиди в безмолвной келье и читай, и перечитывай Евангелие».

Мне очень понравилось это его рассуждение и стремление к молитве, и еще спросил его:

– Из которого же в особенности евангельского наставления почерпаете вы учение о молитве?

– Из всех четырех Евангелистов, – ответил он, – словом, из всего Нового Завета, читая его по порядку. Долговременно читая оный и вчитавшись, мне открылось, какая находится постепенность и правильная связь учения о молитве по всему Евангелию, начиная с первого евангелиста, так и идет по ряду правильным порядком (в системе). Например: с самого начала изложен приступ, или введение, к учению о молитве, потом форма, или наружное выражение в словах, далее условие, необходимое для молитвы, средство, как научиться оной, и примеры. Наконец, таинственное учение о внутренней, духовной, непрестанной молитве во имя Иисуса Христа, которая представлена выше и благотворнее молитвы форменной, потом ее необходимость, благие плоды и прочее. Словом, все подробно, полное познание молитвенного упражнения в систематическом порядке или последовательности изложено в Евангелии с самого начала и до конца.

Услышав это, я вознамерился попросить его, чтобы указал он мне все это подробно, почему и начал ему говорить: