Откровенные

— Мисс Эмми? Ты разве не знаешь, какую нагоняет она тоску, эта мисс Эмми, когда старается занимать… Превосходная девушка, но скучна…

— И то правда, разумница… Ну, а вы с мамой куда летом?.. Еще не решили? Быть может, заграницу прокатитесь?

— Ох, папа! — заметила Ксения с кислой гримасой. — Надоело. Уж лучше на дачу.

— И там надоест.

— Куда-нибудь подальше, чтоб не встречать петербургских знакомых… Тогда ничего.

Трифонов усмехнулся.

— Разборчивая ты, Сюша… Люди везде люди… Неужто так-таки тебе никто не нравится из наших знакомых?

— Ты, конечно, про мужчин спрашиваешь? — хитро улыбнулась Ксения.

— Хотя бы и про мужчин…

— Никто… Очень уж неинтересны, папа…

— То-есть, как неинтересны?

— Так. Все на один лад.

— А Павлищев?

— Твой Павлищев как будто любопытен. Не глуп и не ординарен… Он, ведь, кажется, твой кандидат, папа?

— Кандидат? — переспросил, несколько смущаясь, старик. — Что ты хочешь этим сказать, Сюша?

— Не хитри, пожалуйста, папочка. Точно ты не знаешь, что Павлищев твой кандидат в мои мужья, как этот красавец Сицкий — мамин!.. — рассмеялась Ксения. Я, ведь, поняла, зачем ты привел к нам Павлищева. Ну, однако, прости. И то тебя задержала! — прибавила она, поднимаясь с кресла.

— Нет, подожди, не уходи, Сюша… Поговорим, уж если ты сама начала.

— Поговорим, папа… Я всегда рада с тобой говорить.

И Ксения снова поцеловала отца и опустилась в кресло.

— Положим, что ты, моя умница, и не ошиблась, — начал Трифонов.

— И не положим, а «скажем»!..

— Ну, скажем, будь по твоему, — весело подхватил отец:- разве Павлищев уж так и не достоин быть кандидатом?

— Ты что же торопишь меня замуж выдать.

— Пора бы, кажется, Сюша, — промолвил тихо старик и, после паузы добавил:- надеюсь, что и ты не собираешься остаться в старых девах?

— Не собираюсь, — ответила Ксения, и внезапно кровь прилила к ее ослепительно белой коже…

— А Павлищев, на мой взгляд, подходящий человек… Умный, дельный и…

— Будущий министр, папа… А я супруга министра? — перебила Ксения, и глаза ее заискрились насмешливым огоньком.

— Положим, и это не порок… Но я не то хотел сказать… Я хотел сказать, что Павлищев и добрый человек… Так, по крайней мере, мне кажется… И ты ему, видимо, нравишься…

— Не заметила, чтобы очень, папа… Стану примечать и буду ждать объяснения! — рассмеялась Ксения… — Не отрицаю его достоинств и не отвергаю безусловно его кандидатуры, но прежде надо хорошо его узнать, а я, ведь, его так мало знаю!..

— Ну, ты скоро раскусываешь людей, Сюша.

— А вот Павлищева еще не раскусила… Что, он будет у нас сегодня вечером на «четверге»?

— Собирался. Я его видел вчера. Был у него в департаменте. Вот-то работает, не то, что наши чиновники… А знаешь, Сюша, Борщов у него место получил… чиновником по особым поручениям. Я очень порадовался… Что, был он у вас?.. Что-то давно его не видать?

— Давно не был! — промолвила Ксения и чуть-чуть покраснела.

— Вот этот молодой человек так совсем непохож на других! — заговорил Трифонов, чувствовавший слабость к Марку. — И умница, и работяга, и железного характера… Он пробьет себе дорогу в жизни… Вот уж и теперь очаровал Павлищева. А Павлищев умеет ценить людей… Надо бы послать за Борщовым, а то пропал совсем…

— Зачем посылать? — с живостью подхватила Ксения. — Он ведь знает, что все у нас к нему хорошо относятся, и мог бы без зова прийти… Не идет, значит не хочет.

— Просто, занят… Ты, кажется, Сюша не очень-то долюбливаешь этого юношу?

— С чего ты взял? — несколько раздраженно отвечала Ксения. — Напротив, я его уважаю… Он очень оригинален и…

— И что еще?

— И несколько загадочен… Несмотря на свою юность, совсем не высказывается… Молчалив и, кажется, через чур много о себе думает… Гордыня в нем большая.

— И имеет право думать о себе! Я знаю его… Живет, как отшельник, работает, как вол, и аккуратен, как хронометр… Я как-то был в его келийке… Спартанская обстановка… За то книг…

— Много? — любопытно спросила Ксения.

— Много… Ты знаешь, что я ему давно предлагал хорошие место у себя?

— В первый раз слышу, папа. И он отказывался?

— Отказывался, предпочитая сидеть на 800 рублях казенного жалованья.

— Почему?

— Говорит, что предпочитает казенную службу, а за деньгами не гонится. Честолюбив!.. И поверь, что скоро выдвинется. Я знаю, как он работает. Когда он был учителем у Бориса, я ему дал одну работу, и как он ее сделал… Восторг!.. Деловитый парень. Люблю таких… Редки они по нынешним временам… Ну, пора и ехать! — закончил Трифонов. — До свидания, Сюша.

Трифонов вышел из кабинета вместе с дочерью и спустился вниз.

Ксения отправилась к себе и заходила по своему кабинету. К крайнему своему удивлению, мысли ее заняты были Марком и ей почему-то было досадно, что он давно не был у них и не обращает, по видимому, ни малейшего внимания на нее, на эту избалованную общим поклонением девушку, которую все считают и умной, и остроумной и несколько боятся ее колкого языка.