Откровенный разговор с верующими и неверующими

Почитайте книги Миклухи-Маклая, Ливингстона, Арсеньева и других путешественников. Вы узнаете, что с приходом христиан многие народы утрачивали замечательные черты честности, братолюбия, коллективизма. Высокая нравственность, высокая человеческая солидарность и человечность сменялись и у них ханжеской, человеконенавистнической, делящей людей на спасенных и неспасенных показной псевдонравственностью, которая добродетелью считает лишь посещение храмов и молитвенных домов, низкие поклоны, бормотание псалмов, отказ от национальной культуры и оплевывание наследия предков, отход от естественных радостей жизни... О, как много я могу сказать теперь в ответ на рассуждения о достоинстве христианства и недостоинстве христиан!

Теперь-то я твердо знаю, что любое учение должно оправдываться практикой, а иначе это не учение, а мираж, ничто!

Но тогда эта теория поработила меня и надолго самому надела шоры покорности и смирения перед готовыми формулами. Надолго сковала во мне критическую мысль. И мерзость поповщины, ханжество и многие другие отрицательные явления, которые я встречал, - все это мной осуждалось, вызывало чувство гадливости, но не влияло на мою веру как таковую. Только много позже, когда я всерьез, по ходу своей научной самостоятельной работы, занялся изучением истории религии, я смог более здраво судить и о самой вере.

МЕЧТА О НАУЧНОЙ РАБОТЕ

На православном отделении студентов было немного. Русских - трое, считая меня, остальные - православные эстонцы. Руководил православным отделением факультета последний предреволюционный ректор Петроградской духовной семинарии протоиерей В. А. Мартинсон, человек, проводивший строго православную линию, приверженец русского православия. Достаточно сказать, что впоследствии, во время оккупации Эстонской ССР немецко-фашистскими войсками, когда местная, эстонская православная церковь демонстративно порвала с Московской патриархией, Мартинсон решительно протестовал против этого. Он ходил уговаривать митрополита Александра (Паулуса) не совершать подобного шага. Затравленный националистами (которые обвинили его в предательстве интересов эстонского народа), он вынужден был покинуть пределы Эстонии, хотя искренне любил свою родину и свой народ. И, как слышно было, умер в изгнании.

Проучился я четыре с половиной года. Кончил отличником, получив тем самым после присвоения мне степени кандидата право и на следующую степень. Сдал, соответственно требованиям устава университета, в усиленном (магистерском) объеме несколько экзаменов, написал вторую диссертацию и получил звание магистра богословия.

В университетский период со мной произошли некоторые события, сыгравшие важную роль в моей жизни и моем духовном развитии. В 1932 году я и группа других студентов покинули ряды РСХД, где кое-кто из руководителей "движения" в Прибалтике начал активно проводить антисоветскую политику, вербуя из членов РСХД боевиков и белогвардейских пропагандистов...

В это же время, слушая совместно с лютеранами лекции профессора-библеиста Александра фон Бульмеринка, который работал тогда в нашем университете, я увлекся историей Древнего Востока и библеистикой и решил в дальнейшем совершенствоваться и работать именно в этой области. Впрочем, магистерскую диссертацию я написал из области патрологии (Богословская дисциплина, изучающая "творения" христианских писателей первых девяти веков нашей эры) и пастырского богословия, так как профессор Мартинсон передал мне пожелание митрополита поработать над трудом, который в дальнейшем помогал бы подготовке будущих "пастырей". Я был стипендиатом синода и отказываться от его задания не считал возможным. Работу свою написал со строго православных позиций, да иначе тогда я и не мыслил. Кроме упомянутых сомнений в полезности обилия молитв и театральности богослужений, я во всем был строго православным человеком и часто горячо спорил с лютеранами и сектантами, воевал пером и словом с католиками, защищая православные взгляды на различные догматы и "истины" церкви.

В эти же годы я, работая в приходской воскресной школе, познакомился с девушкой, которая сразу же после окончания мной университета стала моей женой.

К вопросу о моей тогдашней православности. У нас на факультете была общая с лютеранами кафедра, на которой изучались история религии, религиозная психология и психология масс с точки зрения религии.

По замыслам богословов, руководителей и идеологических вдохновителей факультета, религиозная психология должна была утверждать... что религия богоданная, "от сотворения" присущая человеку потребность, нечто неистребимое и связанное с самим существом человека. Вместе с этим религиозная психология разрабатывала методы воспитания религиозных убеждений.