Открыть глаза

"Дорогой дневник. Сегодня мне впервые стало по-настоящему страшно. Я поняла, что означает бояться за свою жизнь. Когда перед тобой стоит настоящий враг. Не тот, кто желает причинить боль, унизить или оскорбить. А у кого единственная цель - лишить тебя головы. И ради этого он пойдет на всё. Я не знаю, что сделала этому мальчику. Предполагать, что он набросился на меня из-за неудачной шутки - просто глупо. Я видела его глаза. Он готов был жизнью пожертвовать, лишь бы мою отнять. Неужели, дед был прав и мне действительно нужна охрана? Неужели бронированный лимузин - не результат его разыгравшегося воображения, а необходимость? Может ли так быть, что клетка, в которой меня держали три года была ничем иным как единственная возможность выжить?

Но, черт подери, как же я не хочу в нее возвращаться! Значит деду об инциденте нельзя рассказывать ни в коем случае. За десять месяцев учебы я ни разу не обнаружила в школе следов его "ниндзя". Да и, судя по сегодняшнему нашему разговору, дед ничего не знает. Вот пускай так и остается… Но что же тогда делать мне? Ждать, когда на голову свалится рояль? Нет, нужно разобраться во всем самой. Поговорить с этим мальчишкой. Выяснить, с чего он так взбеленился. И понять, будет ли охотиться на меня дальше. Да, это то, с чего нужно начать, и я уверена, что у меня получится. В конце концов, никто же не вобьет мне кол в сердце, если я хотя бы попытаюсь?"

Глава 22.

Утром в машине Мерси вела себя на удивление тихо. Сёя поглядывал в зеркальце заднего вида и молча поражался. В синих глазах хозяйки он видел четкий план каких-то военных действий, и ему это совершенно не нравилось. А уж когда при подъезде к школе она в предвкушении потерла ладошки, он и вовсе занервничал:

- Госпожа, скажите честно, что вы задумали?

- Сёя, не паникуй, - оскалилась Мерседес. - Всё будет хорошо.

Какое-то время дворецкий молчал. Потом остановил машину, обернулся и на полном серьезе уточнил:

- Вы ведь знаете, что нельзя рушить имущество школы, нельзя перечить учителям и нападать на учеников?

К концу фразы у Мерси были совершенно обалдевшие глаза:

- Хорошо, Сёя-семпай, - нервно хихикнула она. - Я обещаю не устраивать Армагеддон. Можно теперь идти?

Дворецкий окинул ее внимательным недоверчивым взглядом и вышел из лимузина. Девушка не стала дожидаться, пока он распахнет перед ней двери, подхватила сумку и выскочила следом. Чтобы тут же попасть в распахнутые объятия Президента.

- Давно не виделись, тенши, - ухмыльнулся он.

- И тебе привет, Ямамото-кун, - осторожно высвобождаясь из кольца рук, ответила Мерси. "Ангела" она традиционно пропустила мимо ушей - в сравнении с остальными "приколами" ее жизни, шуточки Хикару нервов не стояли.

- Слышал, у нас тут вчера презабавнейший случай был, не так ли?

- Да слухи всё это, - косясь на внимательно прислушивающегося дворецкого и одновременно сигналя глазами болтливому товарищу, отмахнулась Мерси.

- Правда? - ступил ближе Президент. Урчащий баритон, полуприкрытые глаза, нахальная ухмылка на лице… Рыжая чуть заметно фыркнула и "радостно" прыгнула навстречу. Прямо на любезно подставленные ступни сорок второго размера. У несчастного Президента на лице отобразалась такая гамма чувств, что Мерси стало его жалко:

- Ой, прости, Хикару-кун. Больно?

"А ты как думаешь?!" - вопил взгляд бедного старшеклассника. Сёя ухмыльнулся, понимая, что госпожа скорее инвалидом Ямамото сделает, чем позволит ему сболтнуть лишнее:

"Что ж, не буду подводить мальчишку под монастырь", - благодушно решил дворецкий и завел мотор. Мерси вздохнула с облегчением, глядя на отъезжающий лимузин, и это не укрылось от внимания Президента: