Так вот как, вероятно, было дело. Существовал человек по фамилии Скиннер[4]
— фамилии отвратительной с любой точки зрения, вызывающей образы ножа и выпотрошенной рыбины, бьющейся на палубе. Назовите имя «Скиннер» двадцати образованным американцам и попросите привести возникающую при этом ассоциацию, и большинство ответят, что это — «зло». Я точно знаю: я провела соответствующий эксперимент. И все же в 1971 году журнал «Тайм» назвал Б. Ф. Скиннера самым влиятельным из живущих психологов, а в 1975 году, по данным опроса, он оказался самым известным ученым в Соединенных Штатах. Даже и сегодня его эксперименты пользуются величайшим признанием.Так откуда же дурная слава? А вот откуда. В своем интервью, данном в 1960-х годах Ричарду Эвансу, Скиннер открыто признал, что его успехи в социальной инженерии перекликаются с фашистскими методами и могут быть использованы тоталитарными режимами. Говорят, что Скиннер ничего так не желал, как формировать — и «формировать» в данном случае главное слово — поведение людей, обреченных иметь дело с шестеренками, кнопками, рычагами; от его прикосновения человек превращался бы в механизм. Существует даже легенда, что он построил ящик для своей новорожденной дочери Деборы, где и держал ее на протяжении двух лет с целью выработки условных рефлексов, отмечая процесс на графике. Согласно той же легенде, Дебора в возрасте тридцати двух лет привлекла отца к суду за издевательства, но проиграла дело и застрелилась на дорожке для боулинга в Биллингсе, штат Монтана. Ничего этого на самом деле не было, и все же миф живуч. Почему? Что в Скиннере такого, что до сих пор пугает?