Открытая дверь

— Ну, ладно, хватит! Давай выходить!

Но Махмуд уже плыл и звал за собой друга. Хусейн вышел на берег. С волос его капала вода. Лейла молча протянула ему полотенце. Он сел на песок у ее ног.

— Вы сердитесь на меня? — спросил он.

Лейла опустила веки…

— Одно из двух — или сердитесь, или боитесь, — пошутил он.

— А почему я должна вас бояться?

— Да, серьезный вопрос! В самом деле, почему один человек боится другого? Либо потому, что ему могут причинить зло, либо…

Лейла искоса взглянула на него.

— Либо потому, что боится полюбить!

Лейла отвернулась. Высокие пенистые гребни набегали на берег и, шурша галькой, нехотя откатывались назад.

— Я никогда, видно, никого не полюблю… — тихо произнесла Лейла.

— Вы уверены в этом?

— Конечно!

— А я нет!

— Чего вы добиваетесь? — прямо спросила вдруг Лейла.

— Чтобы вы полюбили меня, — спокойно ответил Хусейн. — Я хочу, чтобы, однажды проснувшись, я узнал, что вы меня любите.

Лейла удивленно посмотрела на него и грустно улыбнулась.

— Чему вы улыбаетесь?

— О, если бы я могла быть такой оптимисткой, Хусейн!

— Не понимаю вас, — нахмурился юноша.

— Ну почему вы так уверены, что я однажды скажу вам «люблю»?

— Вот видите, вы уже и сказали, — обрадовался Хусейн.

Лейла растерялась.

— Вы ведь в самом деле только что сказали мне это, и говорили это и раньше, — засмеялся Хусейн.

— Нет, вы определенно сошли с ума! — махнула рукой девушка.

Но Хусейн решил не отступать.

— Ведь важно не то, что мы говорим, а то, что можно прочесть в наших глазах…

Лейла сощурилась.

— О, да! Глаза мои говорят: «Что прикажете, повелитель?»

— Глаза ваши, потерявшие свой блеск, загораются, а лицо оживляется только при моем появлении!

— Вы фантазируете! Выдумываете, чего нет…

— Пусть это будет так, Лейла, — нежно попросил Хусейн.

В глазах девушки блеснули слезы:

— Мне очень жаль, Хусейн…

— Нет… умоляю вас… Я хочу, чтобы вы были такой, как в ту минуту, когда я увидел вас впервые! Неужели вы не хотите доставить мне эту радость? Ведь я уезжаю…

Лейла провела ладонью по глазам и слабо улыбнулась.

— А почему не пофантазировать? — продолжал Хусейн. — Вы проснулись в солнечное утро. У вас прекрасное настроение, вдруг вы поняли, что любите меня. И вам захотелось немедленно сообщить мне об этом.

— И что же дальше? — включаясь в игру, спросила Лейла.

— Вы бежите на телеграф и шлете мне телеграмму…

— Что же будет написано в этой телеграмме?

Хусейн, водя щепкой по песку, медленно и раздельно, будто диктуя самому себе, произнес:

— «Готовься к свадьбе. Выезжаю. Жди телеграммы. Подробности письмом…»

Хусейн отбросил щепку и взглянул на Лейлу.

Девушка смутилась. Игра, казалось, зашла слишком далеко. Но Лейла, увлеченная ею, уже не могла остановиться.

— А потом?

— Потом вы садитесь на пароход и едете ко мне.

Лейла нерешительно спросила:

— И я всю дорогу буду одна?

— Да, Лейла, этот путь вам придется проделать одной.

Лейла вдруг почувствовала себя страшно беспомощной. Не глядя на Хусейна, она произнесла дрогнувшим голосом:

— А если на море разыграется шторм?

— Чтобы достигнуть берега, надо встретить шторм лицом к лицу, не бояться никаких волн! — твердо сказал Хусейн.

Лейла зло засмеялась:

— Но что я найду на берегу, Хусейн? Что я там найду? Пролитый кофе? — Лейла покачала головой: — Нет, я не смогу полюбить, Хусейн! Не смогу!

Она поднялась. Хусейн тоже вскочил на ноги.

— Не теряйте напрасно времени, Хусейн! — тихо сказала Лейла. — Вам нечего от меня ждать!

Лейла медленно направилась к дому. Хусейн сделал несколько шагов за ней.

— Лейла!

Голос его ласково и в то же время твердо велел ей остановиться, и она подчинилась.

— Знаешь, Лейла, что ты найдешь на берегу? — сказал он, поравнявшись с ней. — Не меня и никого другого. А нечто более важное… Именно то, что утратила. Ты найдешь себя. Настоящую Лейлу!

Она сперва не поняла его. Потом кровь прилила к голове Лейлы. До ее сознания впервые вдруг дошло, что она в самом деле потеряла себя, стала похожа на мертвеца. Ускорив шаг, Лейла побежала домой.

За столом Лейла сидела против Хусейна. Они обедали вчетвером — с матерью и Махмудом. Сулейман-эфенди был в Каире.

Лейла боялась поднять глаза, чтобы не видеть отчаяния Хусейна, причиной которого была она. Но случайно встретившись с ним взглядом, она успокоилась. На лице юноши не было ни беспокойства, ни тревоги. Он смотрел на нее нежно, будто гордясь ею… И даже с какой-то радостью!

Хусейн старался запомнить каждую черточку ее лица… Маленькое, трогательное ушко… Четкая линия губ со скрытой улыбкой… Умные карие глаза… Высокий открытый лоб. Черные коротко остриженные волосы… Кожа нежная, как у ребенка, и прозрачный румянец на щеках.

Лейла очень красива. И не только потому, что у нее тонкие и правильные черты лица, что в глазах ее светится ум и она хорошо сложена, а просто потому, что он любит ее!

Когда он смотрит на Лейлу, в нем пробуждаются новые силы, нет ничего невозможного, все становится ясным и доступным, стоит только захотеть — и достигнешь любой цели.

Если бы он мог каждый день видеть это лицо!