ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ

Но как только мы начинаем рассматривать исследование прошлого пациента в психоанализе, то обращаем внимание на два любопытных факта. Первое очевидное явление, наблюдаемое нами в жизни это то, что воспоминания о прошлом, которые остались у пациента, имеют очень незначительную (или не имеют вообще никакой) связь с количеством событий, которые действительно происходили с ним в детстве. Он запоминает какой-то отдельный эпизод, связанный с неким событием в определенном возрасте, а тысячи других забывает; и даже события, которые имели место чаще всего например как он вставал по утрам по всей вероятности не оставят в памяти никакого следа. Альфред Адлер замечает, что память это творческий процесс, что мы запоминаем то, что важно для нашего "образа жизни" и что вся "форма" памяти, таким образом, есть отражение образа жизни человека. То, кем стремится стать индивид, детерминирует то, что он помнит из своего прошлого. В этом смысле будущее определяет прошлое.

Второй факт: может ли пациент вспомнить важные события прошлого или не может этого сделать зависит от его решения в отношении будущего. Каждый терапевт знает, что пациенты могут однообразно, непоследовательно, скучно излагать свои воспоминания о прошлом ad interminum, не проявляя к этому никакой заинтересованности. С экзистенциальной точки зрения проблема заключается вовсе не в том, что убогое прошлое этих пациентов случайно выдержало испытание временем, а скорее в том, что они не связывают себя с настоящим или будущим. Их прошлое не становится живым, так как ничто не имеет для них значения в будущем. Чтобы любой обнаженный фрагмент прошлого стал реальностью, необходимо иметь какую-то надежду и преданность делу для изменений в обозримом будущем будь то преодоление тревоги или других болезненных симптомов, или интеграция личности для последующей творческой активности.

Одним из практических последствий приведенного выше анализа времени является то, что психотерапия не может основываться на обычных автоматизированных доктринах исторического прогресса. Аналитики экзистенциального направления очень серьезно относятся к истории, 7 114 но при этом возражают против любой тенденции избегать в настоящий момент времени вопросов, связанных с вызывающими тревогу текущими ситуациями, прячась за детерминистической ролью прошлого. Они выступают против тех доктрин, согласно которым исторические силы автоматически увлекают с собой индивида принимают ли эти доктрины внешние очертания религиозной веры в судьбу или провидение, черты ухудшенного марксистского исторического материализма, различных психологических детерминистических концепций или, наконец, формы наиболее распространенного в нашем обществе исторического детерминизма, каковым является вера в автоматический технический прогресс. В этой связи Кьеркегор особо подчеркивал:

"Что бы одно поколение ни узнавало от другого, но то, что является подлинно свойственным человеку, ни одно поколение не узнает от предыдущего... Таким образом, ни одно поколение не научилось у другого любви; ни одно поколение не сталкивается с более легкой задачей, чем предыдущее поколение; каждое поколение начинает с начальной точки, а не с какой-либо другой.... В этом отношении каждое поколение начинает с примитива, его задача не отличается от той, которая стояла перед любым другим из предшествующих поколении. Новое поколение также не идет дальше, за исключением тех случаев, когда предшествующее поколение перекладывает на его плечи свою задачу и вводит в заблуждение". 8 115

Это особенно важно в отношении психотерапии: ведь психоанализ и другие формы психотерапии очень часто причисляются людьми к новой технической власти, которая возложит на себя бремя научить их любви. Все, что может сделать любая терапия это, очевидно, помочь человеку устранить препятствия, которые мешают ему любить. Терапия не в состоянии любить за него, и она причиняет человеку огромный вред, если ослабляет его собственную ответственность за это.