Открытие Германии

Переезд от Констанцы в Берлин, через пять европейских государств, с семьей и без визы, в некоторой степени отражает обстановку послевоенного времени. Мы ехали по праву, завоеванному трудом и кровью советских людей. Крах немецкого фашистского государства и союзных с ним стран привел к тому, что несколько лет не существовало препон для передвижения советских людей до всей Германии и многим европейским государствам.

В бывшем Прусском банке

Редакция "Советского слова" размещалась в центре Берлина, печаталась газета в другом районе города, а жили мы в Карлсхорсте, где размещались органы СВАГ. Каждую ночь наши машины сновали по Берлину с бумагой, матрицами, тиражом газеты. Автобусы привозили и увозили наших сотрудников на работу и с работы. Транспортом мы обеспечивались вдоволь, и разобщенность редакции и издательства не приносила особых трудностей.

Поражало и угнетало здание редакции, размещенной в фасадной части бывшего Прусского банка. Боковое крыло здания ремонтировалось, а второе крыло находилось в развалинах. Огромное здание размещалось на Жандармской площади, где пустыми окнами зияли полуразрушенные здания театра и соборов – в них не было признаков жизни.

Здание бывшего Прусского банка находилось очень близко от американского аэродрома Темпельгоф, и шум самолетов сотрясал полупустые кварталы берлинского центра, где нагромождены глыбы гранита, камня и кирпича. Гудела и наша банковская крепость.

Жандармен-маркт или Жандармская площадь – от одного нашего адреса можно смутиться. В 1948 году на этой площади расстреливали восставших берлинцев. Летом 1947 года на площади разместилась и давала представления бродячая цирковая труппа "Марелли-Чимаро". Марелли – хозяин труппы, а Чимаро – канатоходец. Через огромные окна редакции можно наблюдать за цирковыми представлениями. Виднелся канат, подвешенный на высоте около 50 метров между зданием бывшего театра и куполом бывшего собора. Вечером, когда редакция трудилась в полную силу, по канату ходил циркач, подсвечиваемый прожектором. Зрители приходили со своими скамейками, аплодировали слабо, деньги платили по принципу "шапка по кругу".

Таким выглядел в 1947 году один из уголков послевоенного Берлина. Мы вынуждены были терпеть деятельность господина Марелли, а через некоторое время переехали в Карлсхорст, в большое и благоустроенное здание, разместились рядом с основными руководящими органами СВАГ.

Мало сказать, что всех удивляла резиденция редакции, она ошарашивала, поражала. Комендант банковской крепости провел меня в подвалы, воспользовавшись ключом метровой длины, Чтобы открыть многотонную стальную дверь, комендант пользовался таблицей на дверном диске, набирая нужную цифру, чтобы ключ действовал. Кроме сотен стандартных металлических шкафов, очищенных от банковских документов, в подвале ничего не хранилось. Перед входом в подвал, в просторном фойе разместились шесть линотипов нашего наборного цеха.

Здание редакции газеты "Советское слово", 1947. Бывший Прусский банк, Жандармен-маркт, Берлин.

Всю войну нам приходилось ютиться в деревенских избах, а тут, пожалуйста – работайте в здании, где хранились богатства прусских фабрикантов и юнкеров. Редактору достался кабинет управляющего банком. Кроме стола и нескольких стульев в кабинете другой мебели не было. Космические просторы кабинета пятиметровой высоты не располагали к творческому труду и годились для крупного администратора. Рядом с кабинетом для него имелась комната для отдыха и небольшой зал для заседаний. Сотрудники размещались в просторных кабинетах, а гулкие коридоры были настолько велики, что впору секретариату заводить курьеров. Но мы тогда были молодые и не притязательные.

Работникам редакции следовало, прежде всего, знать, для кого, для какого круга читателей предназначена газета "Советское слово". Она издавалась для работников управлений СВАГ, ее органов на местах, для военных комендатур и других советских организаций в зоне оккупации. Часть тиража отправлялась в Группу советских оккупационных войск. Политуправление СВАГ определяло тираж газеты в пределах 40-60 тысяч экземпляров. Четырехполосная газета печаталась на плотной немецкой бумаге, так называемым рейнским форматом.

Сам я без колебаний согласился с назначением в "Советское слово" ответственным редактором, как тогда именовалась редакторская должность. Мне неведомы были задачи СВАГ и я не представлял себе лицо газеты. Следуя своему правилу, знакомился с каждым сотрудником. Увы, настроение у них оставляло желать лучшего.