Открытие Индии (сборник)

На ужин пришлось размочить аж четыре пакета гречки с мясом. А хлеба какая прорва ухнула? Это ж авария полная! В спальник Василиса забралась сердитой, как мегера. И, само собой, долго не могла заснуть. А когда, наконец, задремала, Виктору приспичило поболтать с Марфой. По душам. Разбудили, понятно. Василиса совсем было собралась рявкнуть на них через три колена – заступать на утреннюю стражу не выспавшейся больно уж хреново, – но уловленный обрывок вопроса почему-то её заинтересовал. Неужели потому что её в первую очередь заинтересовал этот… браконьер? Да нет, фигня, сказала она себе.

И навострила ушки.

Голос собаки, пытающейся говорить шепотом, звучит странно. Если не выразиться сильней. Мурашки по коже. Василиса-то до сих пор не вполне привыкла, а каково Виктору? Крепкие у парня нервы, с неожиданным удовольствием отметила Василиса.

Парень с крепкими нервами допытывался у псины:

– Колись, хвостатая: правда, что амазонкам запрещено общаться с мужчинами?

– Как правило, – ответила Марфа. – Впрочем, нет, не так. Просто амазонка сама решает, когда и с кем ей быть. Сама.

– А если я вздумаю немного с ней пофлиртовать? Поухаживать, а?

– Ради бога. Главное, постарайся не преступить черты безобидного флирта. Ухаживания, ага?

– Ну а если вдруг преступлю? Случайно или по недомыслию. Скажем, ласково похлопаю где-нибудь. Она что, руку мне, положим, сломает?

– Не она, – отрезала Марфа. – Это сделаю я. Спокойной ночи, Виктор.

– Погоди! А вдруг с ней, не дай бог, что случиться? Ранение, болезнь. Нога затечёт, головка закружится. А я соберусь помочь. Искусственное дыхание, то, сё. Тоже бросишься?

– Буду точно знать, что ты доктор, тогда не брошусь. Ты доктор?

Виктор печально вздохнул:

– Если бы…

– Тогда вешайся, – с очевидным удовольствием пролаяла Марфа. Через мгновение она уже вовсю топталась под боком у Василисы, устраиваясь.

– А как же охрана? – встревожено спросил, подползая на коленках, Виктор. – Кто будет стеречь наш бивак открытый?

– Займись сам, если имеешь желание. – Собака обрушилась на землю с таким шумом, точно её сбросили с ближайшего дерева. Почуяла, мерзавка, что хозяйка не спит.

– Не очкуй, Витя, – миролюбиво сказала Василиса. – Укладывайся спокойно. Первая смена за Марфой, вторая – за мной. Сильный пол от вахты освобождается. Как слабейший.

– Но вы же обе легли?

Напарницы тихонько засмеялись.

– Если ты не станешь чересчур громко храпеть…

– …Или курить эти твои вонючие листья…

– …Или пускать ветры…

– …Мы и лёжа услышим и учуем всё, что следует.

– Очень остроумно, – без обиды пробурчал он.

Или была-таки некоторая?..

* * *

Выяснилось, что Виктор – спец не по одним только по хариусам, а браконьер весьма разносторонний. Принесённого Марфой зайчонка он ободрал и выпотрошил буквально на ходу, практически не испачкавшись в крови и пухе. Затем так же на ходу нашпиговал тушку какими-то подозрительными ягодками, травками, натёр солью, завернул в лист лопуха и сообщил, что подготовительные процедуры сооружения легендарного рагу по-охотничьи завершены. Дело за костром. И что дамы уже сейчас должны готовиться проглатывать от восторга языки, облизывать пальчики и тому подобное…

– Облизывать пальчики я готова, – сообщила Марфа. – А ты, Васка?

– Привал по графику через три часа. Не протухнет полуфабрикат?

– Протухнуть-то не протухнет, – расстроено сказал Виктор, – но свежатинка, она ж всегда вкуснее. Подтверди, псина.

Марфа, вместо того, чтоб облаять наглеца за «псину», только одобрительно замотала башкой. Ну и куда было после этого деваться Василисе? Да и перспектива полакомиться горячей зайчатиной после скудного утреннего чая вприкуску с обезвоженными хлебцами… Между нами, девочками говоря, такая перспектива вовсе не казалась ей отталкивающей.

– Уболтали, черти, – протянула она с показной неуступчивостью. – Как только обнаружим место посуше…

– Уже! – с энтузиазмом завопил Виктор. – Вон под теми пихтами! Вон, гляди… – от избытка чувств он приобнял Василису за плечи. И тут же рухнул мордой в землю.

Сбившая его Марфа преобразилась в какое-то краткое мгновение – шерсть дыбом, клыки напоказ, – и неотрывно смотрела в сторону «вон тех пихт», тихонько рыча.

– Ты чего, лохматая? – попытался вывернуться из-под её лап Виктор. – Я ж ещё ничего такого…

– Заткнись, – приказала сквозь зубы Василиса. – Там андроиды. Лежать, не дёргаться, бояться. Понял? Марфа?

– Двое. Мелочь. Чебурашки из игрушечной партии.

– Нас слышат?

– Пока нет. Спариваются. Гранату?

– Чебурашек гранатой? – удивилась Василиса. – Постереги Витю, перестраховщица.

Она в два экономных движения избавилась от амуниции, перехватила «Ангару» под мышку и крадучись пошла к пихтам.

* * *

Выстрел был только один. Даже не выстрел, короткая очередь: таа-т! И тут же где-то неподалеку зашуршало, захрустели ветки. Марфа азартно греготнула горлом и метнулась на звук. Вернулась скоро. Пасть окровавлена, глаза блестят.

– Детёныш прятался, – сообщила она вибрирующим от возбуждения голосом. И тут, наконец, заметила, с каким ужасом смотрит на неё Виктор. – Что? Что, милый? Зайчиков давлю – порядок, а этих – нет?

Виктор молчал.