Открытие Норильска

Хотя хозяйственное положение страны при новой экономической политике улучшилось, все же организация экспедиции, особенно снабжение техническим оборудованием, встречала значительные трудности. Нам нужен был портативный и легкий буровой станок до глубины 150- 200 м, который можно было бы свободно перевозить на оленях и даже в случае необходимости разбирать и переносить на руках. Однако поиски такого станка оказались безуспешными. Есть только тяжелый буровой станок Вирта весом около тонны. Правда, его можно разбирать на отдельные узлы по 100- 150 кг, которые перевозить на оленях и втаскивать в гору все же можно. Но для него нет двигателя, а бурить вручную - это тяжелый и крайне непроизводительный труд.

За помощью и содействием решил обратиться в Сибирский совнархоз, где я бывал и ранее с докладами о работах по разведке норильского угля. К этому времени все управление Сибирью - и Сибревком, и Совнархоз, и прочие организации - перебазировалось из Омска в Новониколаевск (ныне Новосибирск) на реке Оби в месте ее пересечения Сибирской магистралью. Ранее тут было пустое место и лишь на левом берегу ютилась маленькая деревушка Кривощекино. Здесь, в узле железной дороги и большой полноводной реки, верховья бассейна которой охватывают наиболее хлебородные провинции юга Сибири, скоро возник быстро растущий промышленный и торговый город, ставший центром всей Западной Сибири. В Совнархозе меня встретили внимательно, главный инженер горного отдела И. А. Матрошилин обещал помочь всем, что у него есть. Однако нужного мне портативного станка и двигателя у них тоже нет. Есть станки, но еще более тяжелые, чем Вирт. Зато он нам очень помог, нарядив в Красноярск хорошую взрывчатку - динамит - гремучий студень, отличающийся большой дробящей силой, почему употребляется на приисках для проходки кварцевых золотоносных жил. Он же нам посоветовал искать зимнее обмундирование для работ - полушубки, валенки, шапки, рукавицы и прочее - в Бийске, Барнауле и других городах Южной Сибири.

И. А. Матрошилин, крупный горный инженер, ранее работавший на горнопромышленных предприятиях Сибири, живо интересовался вопросами предстоящего экономического развития Сибири. Мы с ним много говорили о путях и методах освоения Советского Севера, единодушно полагая, что именно горные богатства и станут основной базой его промышленного развития. И. А. Матрошилин меня познакомил с семьей его невесты Корешковыми. Их было четыре брата и сестра Катя. Все они инженеры и техники, в Сибири жили давно, работали кто в Совнархозе, кто в торговых организациях. По вечерам основной темой наших разговоров были вопросы о путях развития Сибири, о ее грядущем большом будущем, в чем никто не сомневался. Я с увлечением рассказывал о Енисейском Севере, его природе, красотах, о Норильске, его будущем промышленном развитии, которое мне рисовалось в самых оптимистических чертах, и увлек их так, что самый младший из Корешковых, Виктор, выразил горячее желание поехать с нашей экспедицией на работу в Норильск. Корешков мне понравился. По возрасту мой сверстник. Живой и подвижный, с веселым спокойным характером, он будет хорошим товарищем по работе на зимовке. Я с удовольствием согласился с его просьбой и принял в хозяйственную группу. Впоследствии В. А. Корешков принимал самое активное участие в ряде наших экспедиций как в Норильск, так и в другие районы Таймыра, во многом способствуя своей энергией их успеху.

В Новониколаевске я познакомился и с другим будущим спутником моих Норильских и Таймырских экспедиций - Елизаветой Ивановной Найденовой, приехавшей сюда из Москвы по делам Аэрофлота. Я был тогда довольно колоритной фигурой: человеком, только что вернувшимся с далекого Севера, где зимовал, вел разведку угля, путешествовал все лето по неведомой реке, плавал на простой рыбачьей лодке далеко по побережью Ледовитого океана. Все с интересом слушали мои рассказы о Севере, о его большом будущем. Рассказывал с увлечением. Елизавета Ивановна - молодая женщина с живым энергичным лицом - слушала внимательно. Видно было, что мое путешествие в далекие края ее весьма интересовало, вполне отвечая складу ее характера. Я смотрел на нее и думал: вот человек, с которым я мог бы пройти жизнь, не боясь никаких трудностей. Думал и, не удержавшись, шепнул рядом сидевшему товарищу: «А знаешь, эта женщина будет моей женой». Тот вместо ответа только недоверчиво улыбнулся. После этого вечера я Е. И. Найденову (затем Урванцеву) из своего поля зрения не выпускал а старался встречаться чаще. На прощание при ее отъезде в Москву я сказал: «Поедем вместе на Север, там интереснее жить и работать, там все неведомо, все придется создавать заново на нетронутых местах». И она огласилась. Условились встретиться в Москве, зажить вместе и вместе работать.