Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями

Коули был заинтригован. Вот два пациента, которые поступили с одним и тем же заболеванием и лечились одними и теми же методами, в одной и той же больнице, под наблюдением одного и того же врача. Тем не менее исходы у этих пациентов оказались прямо противоположными. Дашилл хорошо перенесла операцию, но все равно умерла. Штейн плохо перенес операцию, заразился и выжил. События настолько противоречили интуиции, что Коули просто не мог не предположить причинно-следственной связи. Неужели Штейн выжил потому, что заразился?

Либо история болезни Штейна неверна, либо это странное происшествие – взгляд на некое до сих пор не описанное явление. Единственный шанс узнать все точно – осмотреть самого Фреда Штейна. А Фреда Штейна в последний раз видели, когда он семь лет назад вышел через каменные ворота Нью-Йоркского госпиталя. Сейчас он может быть где угодно, даже в могиле. Уильяма Коули ждало медицинское приключение. И эти приключения стали его козырной картой.

Два пациента с одинаковым заболеванием: один хорошо перенес операцию, но умер, а другой плохо перенес операцию, заразился сопутствующим заболеванием и… выздоровел. В чем тут дело?

Как и многие его современники конца девятнадцатого века, Коули верил, что ответы на большие вопросы науки лежат где-то рядом и просто ждут, чтобы их нашли. Их образ мыслей не слишком отличался от современных ученых, которые с помощью суперкомпьютеров ищут новые идеи в наборах старых данных, правда, в девятнадцатом веке ответ скорее можно было найти с помощью мачете или микроскопа. В том же году открыли радиацию и рентгеновские лучи, а периодическая таблица пополнилась несколькими новыми элементами¹⁴. Фритьоф Нансен попытался добраться до Северного полюса. Сэр Ричард Бартон рассказывал об озерах размером с моря в центре Африки. И среди них был и Коули – молодой, обученный, подготовленный. Коули был не из тех, кто мог удовлетвориться спокойной рутиной академических исследований: его ждала миссия.

Коули – коннектикутский янки из старой новоанглийской семьи, но при этом ему были неплохо знакомы и новые иммигрантские лица Америки 1890-х. Еще будучи студентом, он работал на бригантине, совершавшей тяжелые рейсы между Азорскими островами и шерстяными фабриками на побережье Род-Айленда и Массачусетса, а в Нью-Йоркском госпитале лечили массы людей, съезжавшихся со всех концов мира. Многие из них поселялись в доходных домах манхэттенского Нижнего Ист-Сайда, гетто, отделенного от «высокого» общества жесткой линией Четырнадцатой улицы, немного к югу от госпиталя.

Чтобы докопаться до истины, личный врач Рокфеллера отправился в гетто, спустился на самое дно Нью-Йорка.

Отработав смену, Коули (к тому времени – уже личный хирург Рокфеллера) доехал на двуколке до центра города и в своем сшитом на заказ английском костюме отправился гулять по улицам, которые стали знаменитыми благодаря книге фотографа

Джейкоба Рииса How the Other Half Lives (1890). Сам Коули практически ничего не рассказывал о своих поисках Фреда Штейна, так что трудно представить, чего в них было больше – драмы или комедии. Скорее всего, и того и другого. Он потратил несколько недель, прочесал множество домов – поднимался и спускался по лестницам, стучал в двери, объяснял и жестикулировал, и в конце концов перед ним открылась дверь на втором этаже, и Уильям Коули оказался лицом к лицу с самим Штейном.

На фотографии Фреда Штейна, приведенной в статье Коули из медицинской литературы, изображен высокий худой мужчина, жилистый и суровый, словно ветхозаветный отшельник. Его волосы черные, с высокими, неаккуратно подстриженными кудрями – такие, наверное, может сделать ребенок безопасными ножницами. Высокие, гладкие скулы окружали аккуратно остриженную бороду, которая спускалась черным занавесом от носа до воротника и под которой рот разве что угадывался. Только сзади его волосы были длинными, частично скрывая сморщенные шрамы от болезни, операции и инфекции.

Если Коули и удивился, то ничего не сказал. Впрочем, самым удивительным было то, что Штейн не просто выжил, но и отличался отменным здоровьем. После первоначальной неловкости и комичных фраз на ломаном немецком молодому доктору удалось уговорить Штейна вернуться с ним в Нью-Йоркский госпиталь, чтобы его осмотрел Уильям Т. Булл, тот самый врач, который когда-то его лечил. Булл подтвердил, что это тот самый Фред Штейн, в истории болезни которого он написал смертельный прогноз, прежде чем выписать его в 1885 году.

Бактериальная инфекция стала той самой причиной, что помогла Штейну исцелиться от саркомы. Поразительно, но факт.