Открытие себя

(На самом деле он был не Христиан Христофорович, а суть кристаллоида высшей сложности и надежности, не меняющая свои качества в любых нагрузочных режимах, от холостого хода до короткого замыкания – от х. х. до к. з. на языке электриков.) Беседовать с ним приходилось по машинному телефону, поскольку воплощаться в человечье тело, белковое, медленно действующее, Христиан Христофорович, как и все его подчиненные, не любил. Для кристаллоидов с их жестким телом, объяснил Х. Х. Казе, вся жизнь сосредоточена в обмене информацией; чем он значительней, тем больше жизни. Для них обмен сутями и даже личностями – обыденность. По этой же причине для проксимцев попытка что-то скрыть самоубийственна: она обрекает на самоизоляцию, молчание, вечное существование в своем теле. У них этого просто нет.

– Нет, – сказал Звездарик, – это наши смикитили. Но как? – И сразу почувствовал излученное на него комиссаром одобрение и доверие. «Так это он меня проверял!» – догадался начальник отдела.

Мегрэ выколотил в пепельницу трубку, спрятал ее в карман, оглядел всех; теперь он вел совещание.

– Истина одна – заблуждений много. Мудрость проста и бесхитростна – ложь сложна и изощренна. Прямой путь к цели один – кривых, петляющих множество. Только чем они кривей, тем трудней дойти и легче заблудиться… – Сейчас в облике и голосе его было много вселенского: комиссар не говорил, а вещал. – Я это к тому, что ваши, пусть и невысказанные, но отчетливо чувствуемые надежды: вот прибыл агент Галактического управления, он все раскроет, – напрасны. Ψ-транспортировка возникла в цивилизациях, которые с начала своего и до сих пор слыхом не слыхивали о воровстве, мошенничестве, насилии, лжи… – Эти слова он выговорил с таким отвращением, что даже спазм прошел по горлу. – Полагаю, не нужно объяснять, почему этот метод, требующий высокой чистоты ума и духа, возник именно там, а равно и почему цивилизации, изощряющиеся в обмане и насилии, обречены топтаться на месте, прозябать на интеллектуальных задворках Мира. А то и на гибель… Хочу лишь предложить вам количественный критерий помянутой нравственной чистоты цивилизации, пригодной для объединения с другими.

Он помолчал, обдумывая, снова оглядел всех.

– В вашем мире электроника основана на полупроводниковых кристаллах довольно высокой чистоты: один атом примеси приходится на десятки или сотни миллионов атомов полупроводника. Вдумайтесь в это: какая разница – один «вредный» атом на сотню миллионов, или пять, или десять? Ни по цвету, ни по плотности, ни по твердости такие кристаллы не отличишь. Но первый обеспечивает эффекты, применяемые в электронике, а второй можно выбрасывать на помойку. Так вот, несколько Ψ-хищников, несколько десятков Ψ-фарцовщиков… или сколько там их есть? – могут сделать то же самое с цивилизациями Солнечной системы.

Там, – комиссар указал вниз и немного в сторону, где находилась область галактического Ядра, – никто не станет (да и не сможет) учитывать, что остальные десятки миллиардов разумных существ здесь ведут себя вполне нравственно. Не смогут принять во внимание и то, что в неприятностях повинна только одна планета. Приговор будет: «К общению не годятся». На галактической карте вашу звезду обведут кружком – и все.

Звездарик передернул плечами, так зябко ему стало в уютном номере Лили от этих слов.

– Вернусь к тому, с чего начал, – продолжал комиссар. – Все способы хищения сутей, – его лицо опять исказила гримаса, – имеют местную специфику, и то, что мне известно о таких делах в других местах, примерять здесь рискованно. Может помочь, но может и запутать. Поэтому лучше исходить из того, что все мы пока знаем одинаково мало… – Мегрэ наконец позволил себе улыбнуться. – Можно предположить, что злоумышленники, во-первых, отменно, на уровне кристаллоидов, знакомы с техникой Ψ-операций и, во-вторых, изобрели некий способ, позволяющий им, так сказать, выдергивать из массивов Ψ-сутей самые выразительные, редкие и ценные. А это значит, что они – люди мыслящие, знающие, одаренные. Настолько мыслящие-знающие-одаренные, что – особенно в сочетании с их преступной аморальностью – в них можно подозревать синтеинтеллекты. Они начинили себя чужими дарованиями, знаниями, дальновидностью, позволяющей предугадывать и наши ходы… Словом, их голыми руками не возьмешь. – Комиссар помолчал, снова оглядел всех. – Взять их можно только их же оружием: новой сильной идеей. Ее они предугадать и обезвредить не смогут.

– Какой идеей? – спросил Витольд. – Идеей чего?

– Не знаю пока, ни «какой», ни «чего». Надо думать, вникать в специфику – искать.

– Ах какая речь! – горячо сказала Лили. – Я уверена, что вы непременно отыщете и идею, и Характер Шефа, эксцеленц! Как же я буду благодарна вам от имени спасенной Суперграндии!

Она так и потянулась к комиссару в порыве предстоящей благодарности; халатик совсем распахнулся. Мегрэ глядел на нее с большим интересом.