Открытие себя

Надо бы промерить всю матрицу, но – не хочется. И так все ясно. Ничего не хочется. Наработался, надумался, наобщался, начувствовался… сдох.

Отодвигаю журнал. Сижу, положив голову на кулаки. Сегодня все-таки был хороший день: несколько минут я шел впереди человечества. Шевелил материю – а не она меня. Если бросить камень в воду, то круги от него постепенно сойдут на нет; а круги от брошенной в океан ноосферы новой мысли могут усиливаться, нарастать. (Могут и на нет сойти, впрочем, примеров немало.)

…Шевеление материи. Утренний прилив, дневная болтанка дел, мыслей, слов, чувств – и вечерний отлив, который вот уже унес отсюда всех. Солнце уходит вспять, солнце уходит спать. Это вне вариантов, как природа. Ноосфера – тоже природа.

– Наадя-а-а, а я-аа с тоообоой играать нее бууудуу! – чистым, печально-ликующим, как вечерний сигнал трубы, голосом пропела за окном девочка.

По ту сторону Предславинской – коммунальный двор, в котором я никогда не был. Галдит детвора, судачат женщины, мужчины со смаком забивают козла на столике под акацией. Полусумасшедшая старуха на четвертом этаже толкает из окна ежевечернюю речь о злых соседях, маленькой пенсии и мальчишках, которых надо судить военно-полевым судом.

…Разумное шевеление материи начинается с идей. И с воли по их осуществлению. Какие-то мощные глубинные процессы в природе-ноосфере кроются за этим процессом, они рыхлят и разворачивают косные, слежавшиеся за миллиарды лет пласты.

Ведь что дает мысль исследователя, его труд? Не продукт, не энергию, не конструкцию даже – осознанную возможность. Считалось, что так делать нельзя, а он доказал: можно. Небывалое перешло в бытие – по мостику из замысла, решимости, проб, усилий. По жердочке, собственно. Это и есть обычный переброс по Пятому, а не наша эмоциотронная техника.

Новые замыслы в принципе можно не реализовывать или, даже реализовав, не использовать. В этом самый интерес жизни человека: искать и создавать. Иначе чем бы мы отличались от скотов?

…Я вспоминаю тот постыдный «собачий» переброс во время нагоняя – по длиннющей ПСВ, которая привела меня в пещеру к обезьянам. Значит, возможно и такое существование где-то на окраине Пятого измерения, вариант, в котором здесь и сейчас нет ни зданий, ни улиц, ни электричества… да что электричество! – ни счета, ни каменного топора, ни членораздельной речи – ничего! Только пещеры, вымытые подпочвенными водами в холме, – на месте нашего института.

Может быть – могло быть; дома, лопаты, машины, штаны, ложки… даже прямохождение – все это было когда-то новым, реализовалось и применялось впервой. А такие дела – уж это-то я знаю! – с первого раза не получаются, не обходятся без колебаний, срывов, преодоления косности мира, инерции потока времени. Попытаться или нет? Выделиться поступком, новым действием – или быть как все? У колыбели всех создавших цивилизацию изобретений, сотен миллионов усовершенствований, проектов и иных новшеств – стояли эти вопросы, сомнения, колебания, размывающие мир по Пятому.

…И главное, чтобы реализовалось все последующее, те обезьяны должны были решиться на самое первое новшество: перейти с четверенек на прямохождение.

Освободить передние лапы – будущие руки – дело непростое; недаром до сих пор у всех столов и стульев по четыре ножки в память о той «утрате», хватило бы и трех.

Вот, представим, первый такой мохнорылый новатор засомневался: подняться ему с четверенек, пройтись на двух или нет? С одной стороны, дальше видеть и вообще интересно, а с другой – трудно, споткнуться можно… засмеют, затюкают, забросают грязью. Обезьяны это умеют. Что мне – больше других надо?! И – не решился.

И все кончилось, так и не начавшись.

Может, те двое в пещере меня и колошматили за попытку прямохождения?..

В комнате сумеречно. Но я не зажигаю свет. Красный лучик от индикаторной лампочки осциллографа освещает часть изуродованного схемой стола, пинцет с изогнутыми лапками, штурвальчик манипулятора, матрицу под контактными иглами. Металлическая решетка ее кажется раскаленной, столбик германия в перекрестиях как розовые искорки.

Какая-то новая мысль зарождается во мне. Даже не мысль – предчувствие понимания… Как Кепкин-то возжелал: а обратно из диодов в трехслойные структуры нельзя? Губа не дура. Хорошо бы, конечно: образование и преобразование схем электрическими импульсами в куске полупроводника. И Тюрин: так-де можно схемы в машинах и на орбите формировать, на Луне… И на Меркурии?!… Вон, оказывается, куда меня под– (или над-?) сознание выводит: