Открытие себя (сборник)

– В деревню к тетке, в глушь, в Саратов! Во Владивосток, слизывать брызги! Не твое дело.

– Нет, кроме шуток: ты куда? В чем дело?

Он поднял голову, посмотрел на меня исподлобья.

– Ты вправду не понимаешь в чем? Что ж, это закономерно: ты – не я.

– Нет, почему же? Ты – это я, а я – это ты. Такой, во всяком случае, была исходная позиция.

– В том-то и дело, что нет, – он закурил сигарету, снял с полки книгу. – «Введение в системологию» я возьму, ты сможешь пользоваться библиотечной… Ты первый, я – второй. Ты родился, рос, развивался, занял какое-то место в жизни. Каждый человек занимает какое-то место в жизни: хорошее ли, плохое – но свое. А у меня нет места – занято! Все занято: от любимой женщины до штатной должности, от тахты до квартиры…

– Да спи, ради бога, на тахте, разве я против?

– Не мели чепуху, разве дело в тахте!

– Слушай, если ты из-за Лены, то… может, поэкспериментируем еще, и… можем же мы себе такое позволить?

– Произвести вторую Лену, искусственную? – он мрачно усмехнулся. – Чтобы и она тряслась по жизни, как безбилетный пассажир… Награда за жизнь – додумались тоже, идиоты! Первые ученики общества вместо медалей награждаются человеком – таким же, как они, но без места в жизни. Гениальная идея, что и говорить! Я-то еще ладно, как-нибудь устроюсь. А первые ученики – народ балованный, привередливый. Представь, например, дубля Аркадия Аркадьевича: академик А. А. Азаров, но без руководимого института, без оклада, без членства в академии, без машины и квартиры – совсем без ничего, одни личные качества и приятные воспоминания. Каково ему придется? – Он упрятал в чемодан полотенце, зубную щетку и пасту. – Словом, с меня хватит. Я не могу больше вести такую двусмысленную жизнь: опасаться, как бы нас вдвоем не застукали, озираться в столовой, брать у тебя деньги – да, именно у тебя твои деньги! – ревновать тебя к Лене… За какие грехи я должен так маяться? Я человек, а не экспериментальный образец и не дубль кого-то!

– А как же будет с работой?

– А кто сказал, что я собираюсь бросать работу? Камера почти готова, опыты ты сможешь вести сам. Здесь от меня мало толку – у нас ведь «одна голова на двоих». Уеду, буду заниматься проблемой «человек – машина» с другого конца…

Он изложил свой план. Он едет в Москву, поступает в аспирантуру на биологический факультет МГУ. Работа разветвляется на два русла: я исследую «машину-матку», определяю ее возможности; он изучает человека и его возможности. Потом – уже разные, с разным опытом и идеями – продолжим работу вместе.

– Но почему все-таки биология? – не выдержал я. – Почему не философия, не социология, не психология, не жизневедение, сиречь художественная литература? Ведь они тоже трактуют о человеке и человеческом обществе. Почему?

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Ты в интуицию веришь?

– Ну, допустим.

– Вот моя интуиция мне твердит: если пренебречь биологическими исследованиями, мы упустим что-то очень важное. Я еще не знаю, что именно. Через год постараюсь объяснить.

– Но почему моя интуиция мне ничего такого не твердит?!

– А черт тебя знает, почему! – Он вздохнул с прежней выразительностью – к нему возвращалось хорошее настроение. – Может, ты просто тупой, как валенок…

– Ну да, конечно. А ты смышленый – вроде той собаки, которая все чувствует, но выразить не может!

Словом, поговорили.

Все понятно: ему надо набирать индивидуальную информацию, становиться самим собой. Приемлю также, что ему для этого надо быть не при мне, а где-то отдельно; по совести говоря, меня наше «двойное» положение тоже стало тяготить. Но с этой биологией… здесь я его крупно не понял…»

Аспирант откинулся на стуле, потянулся. – И не мог понять, – сказал он. вслух. Он сам себя тогда еще не понимал.

Глава восьмая