Открытие ведьм

– Спасибо, что не стал подключать меня к этой штуке, – сказала я, когда мы вышли в холл.

– Ты еще слаба, но для теплокровной необычайно вынослива, – ответил Мэтью, поднимаясь по лестнице. – Видимо, все дело в том, что ты вечный двигатель.

Он выключил свет. А потом я с довольным вздохом прильнула к вампиру, по-хозяйски положила руку ему на грудь. Луна, заглядывая в окно, освещала свежие шрамы, из розовых уже ставшие белыми.

Я устала, но шестеренки, неустанно крутившиеся в голове у Мэтью, буквально не давали мне спать. По поджатым губам, по блеску глаз было ясно, что он, как и обещал, выбирает одну из дорог на распутье.

– Скажи что-нибудь, – попросила я в конце концов. – Не молчи.

– Что нам нужно, так это время, – задумчиво откликнулся он.

– Вряд ли Конгрегация нам его даст.

– Значит, сами возьмем. Переместимся из настоящего куда потребуется.

Глава 39

Когда мы спускались утром по лестнице, мне пришлось остановиться и передохнуть. Но я твердо решила дойти до кухни самостоятельно, и Мэтью, к моему удивлению, не стал меня отговаривать. Мы уютно сидели рядом на деревянной ступеньке. Через волнистые стекла парадной двери просачивался водянистый свет нового дня, суля солнечную погоду. В семейной стучали скрэбблом.

– Когда ты им скажешь? – спросила я.

Говорить пока было особенно нечего – Мэтью все еще разрабатывал план.

– Потом.

Мы прислонились друг к дружке.

– Сколько бы Сара ни выпила кофе – скандал все равно неизбежен. – Я взялась за перила и со вздохом поднялась. – Пошли.

В семейной Эм принесла мне первую чашку чая, а Мэтью и Маркус с моего молчаливого согласия вышли на ежеутренний брифинг – до нашего путешествия следовало многое обсудить.

После чая настал черед фирменного омлета Эм – с луком, грибами, сыром и ложкой острого соуса.

– Спасибо, Эм. – Я принялась за дело.

– В отдыхе и усиленном питании нуждается не один Мэтью. – Она посмотрела в окно на беседующих вампиров.

– Сегодня мне гораздо лучше, – заверила я, надкусив тост.

– Аппетит к тебе вернулся, по крайней мере.

Омлета на тарелке заметно поубавилось.

Когда вернулись Мэтью и Маркус, я уже приканчивала вторую тарелку. Вид у вампиров был мрачный, но Мэтью на мой вопросительный взгляд качнул головой – значит речь шла не о нашем предполагаемом путешествии. Мэтью уселся на табурет и углубился в газету. Я доела омлет с тостом и заварила еще чая. Сара помыла посуду.

Когда Мэтью дочитал, я сказала:

– Хочу пойти в лес, на место гибели Жюльет.

Он тут же встал:

– Сейчас подгоню «рейнджровер».

– Что за безумие, Мэтью! Рано еще. – Маркус повернулся к Саре, ища поддержки, но та лишь сказала:

– Пускай идут. Оденься только потеплее, Диана, на улице холодно.

Вошла озадаченная Эм:

– Мы кого-то ждем? Дом полагает, что да.

– Шутишь! – не поверила я. – Он не приращивал комнат со времен последнего семейного сборища – куда он ее воткнул?

– Между ванной и чуланом. – Эм показала на потолок и сообщила мне телепатически: Я же говорила, что дело не только в тебе и Мэтью.

Все дружно отправились наверх посмотреть, что за чудо явил нам дом.

Предчувствия редко меня обманывают, добавила Эм.

В новой комнате стояла латунная кровать с блестящими шарами. На окнах висели потрепанные красные шторы (Эм заявила, что их немедленно нужно снять), на полу лежал вязаный бордово-лиловый коврик. Довершали обстановку щербатый розовый таз для умывания и кувшин, и все эти вещи мы видели в первый раз.

– Откуда все это взялось? – удивлялась Мириам.

– Кто знает, где он держит свое барахло. – Сара плюхнулась на кровать и попрыгала на матрасе.

Пружины ответили ей возмущенным скрипом.

– Рекорд он поставил на мой тринадцатый день рождения, – с улыбкой припомнила я. – Четыре спальни и викторианский гарнитур для гостиной.

– И бело-голубой фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, – подхватила Эм. – Чашки остались нам, а что покрупнее исчезло, как только гости разъехались.

Когда все осмотрели комнату и значительно уменьшившийся чулан, я переоделась, кое-как доковыляла до двери и села в «рейнджровер». Недалеко от места нашей битвы Мэтью остановился. Колеса ушли глубоко в рыхлый грунт.

– Пойдем дальше пешком? Потихоньку.

Он, против обыкновения, не нянчился со мной и не давал указаний.

– Что это с тобой?

– Видел тебя в бою. В такой ситуации даже самые храбрые мужчины, случается, обмирают от страха и не могут шевельнуться, даже ради спасения собственной жизни.

– Со мной произошло то же самое.

Мэтью остановился и придержал меня – мы шли под руку.

– Только потому, что ты готовилась отнять чью-то жизнь. Смерти ты не боишься.

– Верно.

Я с семи лет жила в тесном соседстве со смертью, а порой и стремилась к ней.

Он повернул меня к себе:

– После Ла-Пьера ты казалась мне сломленной. Всю жизнь ты пряталась от собственных страхов, я и не был уверен, что в случае необходимости ты сумеешь себя защитить. Теперь же мне остается только удерживать тебя от ненужного риска.

Мы двинулись дальше. Почерневшая трава подсказала, что мы на месте. Я застыла, и Мэтью отпустил мою руку.