Открыто сердце (СИ)

— Спасибо Вам, Марин! Уж кто-кто, а Вы … ничего не должны мне. Я очень благодарна!

От такой искренности стало еще хуже.

Вайя решила, что все расскажет Насте. Как только они придут домой. Не сейчас.

Все таки это слишком непростое решение. Нельзя же так с бухты-барахты. От одной мысли об этом кишки Вайи скручивались в бараний рог.

Оставшееся время до поезда казалось одним сплошным затрудненным вздохом.

Идаль не была расположена к беседам. И даже не хотела, чтоб ее провожали, но Вайя настояла.

— Ничего, я обратно на такси. Мама не позволит Вас одну отпустить! — настаивала Вайя, и Идаль пришлось согласиться.

Время тянулось так долго, и Вайя собиралась начать разговор. Но почему-то не начинала.

— Послушайте, я должна кое-что сказать Вам… — все-таки решилась девушка, когда они уже были на вокзале.

«В конце концов, — думала Вайя, — это, может быть, последний раз в жизни, когда я её вижу, а переживать я буду еще очень долго, если сейчас этого не сделаю».

— Да? — вяло поинтересовалась Идаль.

— Ммм… Дело в том, что… Здесь нет Вашей вины. То есть… Дело не в том, что в Вас что-то не так, и поэтому Морган не согласился на встречу… — Вайя остановилась и накрыла лицо собственной ладонью.

«Черт! До чего коряво!» — думала она.

— Дело в том, что… — собравшись с силами, продолжила Вайя…

— … Моргана не существует, да? — прервала ее Идаль.

Вайя ошарашенно взглянула на девушку. Повисло тяжелое громоздкое молчание.

Наконец Вайя кивнула. Она могла бы убедить девушку в том, что это не так. Идаль бы поверила. Во все что угодно поверила бы сейчас, чтоб обезопасить себя от боли. Но Вайя не смогла.

В глазах у Идаль заблестели слезы.

— Это Канна, да? Канна и есть Морган? Не существует в равной степени ни Короля, ни человека, который за него писал? Это все была Канна! Да и Канны не существует. Аня или как ее? Двоюродная сестра Моргана, один отец их воспитывал. Господи, я год велась на эту ложь… — стала повышать голос Настя.

— Мне жаль…мне так жаль… — тихо произнесла Таня.

— Ни хрена тебе не жаль! — перебила ее девушка, теперь уже не стесняя себя ничем. — Ты могла сказать мне раньше! Раз тебе так нравится со мной общаться, и мы с тобой такие прям подруги! Вы — две маленькие жестокие идиотки, ничего не знающие о настоящих чувствах и реальной жизни! Думаете, это смешно?! Я столько времени работала, чтоб накопить на поездку, в то время как человек, ради которого я это делала, просто насрал на меня! Просто… не существует. Это не милая шутка и не фантазия, это — подлая ложь. И вы мне омерзительны, обе. Так и передай своей подружке Ане!

— Но я хотела тебе сказать! — начала оправдывать Таня, и в голосе ее уже стали чувствоваться слезы.

— Хотела бы сказала! Бездействие — тоже действие! И если твоя Аня — просто жестокая эгоистичная избалованная дрянь, то ты — ничем не лучше! Пытаешься казаться такой доброй и милой, но не потому, что ты — такая, а просто, чтоб никто тебя не тронул… Потому что ты — трусиха! Как же ты могла?! Ты ведь знала, как это важно для меня, и просто наслаждалась зрелищем… Сказала ли бы ты мне, если бы я не догадалась сама?

— Да я собиралась, клянусь! — промямлила Вайя.

— Я тебе не верю! — отрезала Настя.

Поезд загудел. Девушка запрыгнула в вагон, не обернувшись. И уехала.

Вот так Вайя обрела новую подругу и потеряла ее.

Отто Закс и Старый Чи.

ФОРУМ. Раздел — биографии главных героев

«…Fugerit invida

Aetas: carpe diem, quam minimum credula postero».

(«…Время ж завистное

Мчится. Пользуйся нынешним днем, меньше всего веря грядущему».)

Отто Закс уделял медитации минимум 4 часа в сутки, из-за чего стал пользоваться славой помешанного среди помешанных, дурака среди дураков. Порой, пока Отто медитировал, укрывшись в трюме, спрятавшись от любопытных взглядов, иные весельчаки подкрадывались к нему незаметно и выливали миску с отходами ему за шиворот, затем заговорщически хихикали и с пугливым визгом убегали. Отто был невысоким, но коренастым, у него были большие сильные жилистые руки, и никто не хотел схлопотать от него по шее. Но бояться им было нечего, Отто никак не реагировал. Он был занят более важным делом, чем уколы уязвленного самолюбия и достоинства, а уж тем более услада его местью глупцам.