Открыто: Стихотворения

Понимаете, автобусы не летают,
И троллейбусы не летают,
И даже желтые измученные асфальтовые катки не летают.
Потому что они железные,
Тяжелые, как земной шар.
Они перебирают колесами.
Грустно перебирают колесами
Или даже ползут, выдавливая в земле ямки колесами,
Ночами в темные норы лезут,
Днем по делам спешат.

А над городом летают куртки,

Красиво летают куртки,
Когда ветер - всегда летают разноцветные куртки,
Их так тяжело удержать -
Не выходит ни у кого.
Джинсовые куртки выглядят, как грозовые тучи,
А теплые куртки - как снежные белые тучи,
А капроновые куртки - они летучие,
Шуршат шаловливо на виражах,
Держат курс рукавом.

А троллейбус задирает к небу рога,

Иногда даже слишком задирает к небу рога,
И пассажиры его видят в нем своего врага -
Поскольку он тормозит,
А им пора в институт.
А автобус даже не может поднять лицо,
Он угрюм, он даже не может поднять лицо,
А каток полирует асфальт - какое уж тут лицо,
А куртки - совсем вблизи,
Летают, дразнятся тут…

А автобус уже проехал половину пути,

И троллейбус уставший не может больше идти,
А куртки - как стаи цветных и крикливых птиц,
А ветер вдруг встрепенулся, всхлипнул и стих…

Воздух стал студенисто-плотным, словно желе,

Да какое летать - о прошлом только жалеть,
А автобусу что? Ну, ехать чуть тяжелей…

* * *

Ходят катера по Малой Невке,
Дышит сонным воздухом Израиль…
Летку-енку пляшет девка Евка
Сразу после выхода из рая.

Ева пляшет. За забором прятась,

Ангелы глазеют через щелку,
Как она со лба рукой горячей
Мокрую откидывает челку,

Как она, шальная и живая,

Все смеется, пятками топочет,
Как кипят листками-кружевами
Тополиные сухие почки.

Рушатся и возникают замки,

Прорубает царь окно в Европу…
И Адам над хвороста вязанкой
Замер, иногда вздыхая робко

И шепча: «Пойдем, темно уже ведь,

Да и что скажу потом отцу, и…»
Ева пляшет. Не мешайте Еве -
Мир живет, пока она танцует.

* * *

Невозможно держать в памяти все человечество. Это - как увидеть завтрашнюю еду в только что вымытой посуде. Ну или, допустим, - как почувствовать тепло шерсти оленя, бегущего в холодной стране. Так что наша жизнь рассчитана совсем на немножко - ну максимум на пару дней. Слышишь - какая тишина? Это просто на небе придумывают новую порцию наших судеб.

Живешь, коллекционируя то, что тебе выпало совершать, все эти мутные стеклышки собираются где-то у тебя внутри, а когда они тебе будут уже не нужны, кто-то скажет: «Смотри, получилось неплохо, из этого вполне могла бы выйти душа».

И хорошо, раз душа. А бывает - только чуть что не так, и оно разлетается заново, будто не собирал. А бывает еще - будто большая дыра, вот заглянешь внутрь - а там только пустота.

И если тебе часов сорок восемь ни разу не придется поспать, неожиданно тебе станет ну как-то совершенно никуда и никак, и это не плохое настроение, не усталость, не депресняк - это просто кончилась твоя жизнь и тотчас началась опять.

И засыпаешь с улыбкой, и видишь во сне облака… А я живу так тихо - небу легко про меня забыть, и я прожил старый осколок, но мне не выдали новой судьбы… пытаюсь за что-нибудь ухватиться, а оно тает у меня в руках.

Надо попробовать дотянуть до зимы…

* * *